ШКОЕ ГАСАН

НЕКОТОРЫЕ ПОРТРЕТЫ МОИХ СОВРЕМЕННИКОВ

ВОСПОМИНАНИЯ О ПОЭТЕ ШКОЕ ГАСАНЕ

(Отрывки из книги воспоминаний «Тоска»)

         В последнее время я стал улавливать одну печальную тенденцию: наши писатели и поэты, которых уже нет в живых, постепенно подвергаются забвению. В особенности это касается тех, у кого либо нет друзей и близких, детей или других родственников, либо если таковые даже и есть, то они не так активны в деле популяризации их имени. Конечно, это плохо, и в таком случае моральная ответственность ложится на тех людей, которые были лично знакомы с этими деятелями литературы и культуры. Именно они должны донести до нынешнего и последующих поколений вклад, который внесли наши ушедшие писатели и поэты, потому что в свое время соприкасались с ними, вместе работали, знали их характер, то, какими они были в повседневной жизни, какие интересные события происходили с ними и т.д.

         Мне повезло в том плане, что я не только был близко знаком и вместе работал со многими представителями нашей литературы и культуры (которых, к сожалению, сейчас уже нет с нами), но и поддерживал с ними дружеские и теплые отношения. Конечно, у каждого из них был свой уровень и не все были яркими звездами, но в целом все они в меру своих способностей и одаренности внесли свой вклад в развитие и обогащение курдской литературы и культуры. Поэтому их надо помнить, чтобы в последующем история могла оценить вклад каждого и все расставить по своим местам.

         Я, как представитель того поколения (которое условно принято называть «вторым поколением», ряды которого, к сожалению, сильно поредели), считаю своим долгом рассказать нашим читателям о тех людях, с которыми был близко знаком и вместе работал. Мне хотелось бы создать у  них более-менее определенное представление, и может быть, в моем рассказе не всем всё понравится или устроит, но я не могу кривить душой и пишу всё так, как было на самом деле. Конечно, в нашей истории, как в истории других народов, не все было гладко и просто: были и взлеты, и падения. Это объективные процессы, но правда превыше всего, она должна быть озвучена и по достоинству оценена. Я всегда стремился и стремлюсь именно к этому.

             А вот и один из тех, кого не так часто вспоминают и по достоинству не оценивают, – это замечательный поэт и маститый знаток курдского языка Шкое Гасан. Именно о нем я хотел бы немного вам рассказать.

                 Шел 1959 год. Я был в деревне. К тому времени я уже знал, что Шкое Гасан устроился на работу на радио в отдел курдских передач. Однажды в начале очередной трансляции вместо привычного традиционного выражения «новые слова» (“xeberê teze” – именно так начинались наши передачи) я услышал что-то новенькое – «последние новости» (“deng û be’sê teze”). (Надо отметить, что формулировка «новые слова» далека от обозначения понятия новостей в курдском языке и в этом смысле в целом чужда для курдского уха). Впоследствии я узнал, что именно Шкое Гасан ввел это новшество в курдские радиопередачи.  

         Мне посчастливилось примерно год работать на радио вместе с Шко. Я знал, что он родился в 1928 году в деревне Джамушлу (Апаранский район, Армения). Вот как вспоминал про Шкое Гасана академик Академии наук Армении Шакрое Худо: «Мы были друзьями, шесть лет проучились в одном классе. После окончания десятилетки он избрал филологию, а я историю. Это был начитанный и знающий человек. Я всегда поражался тому, каким образом он, живя в маленькой деревне, умудряется добывать и прочитывать так много разных книг».

         Шко было 5 лет, когда умер его отец, и все заботы по воспитанию детей взял на себя его дядя (брат отца) Софи. Он поднял и вырастил не только Шко, но и его брата Хамо (который впоследствии стал замечательным певцом и музыкантом) и сестру Зозан.

         Шкое Гасан окончил отдел востоковедения филологического факультета Ереванского государственного университета, проработал несколько лет учителем в армянской школе в Абхазии, а в 1959 году вернулся в Ереван и поступил на работу в отдел курдских радиопередач в качестве переводчика.

         Я был еще студентом, когда прочитал его замечательный очерк о курдах Армении, опубликованный в газете «Советакан Айастан» («Советская Армения»). Это был очень интересный материал, в котором, помимо всего прочего, обосновывалось его собственное мнение о происхождении слова «Джамушлу» (название его родной деревни). В частности, было указано, что это арабское слово и оно означает место, где содержат волов («джамуш» – вол, «лу» – место). 

         Как я уже сказал, на радио Шко работал переводчиком. Правда, переводил он медленно, но делал это так, что после него никто не мог ничего изменить: ни изъять, ни заменить хоть словечко. Курдский он знал великолепно, а во время учебы в университете был любимцем известного армянского лингвиста, академика Грачья Ачаряна. Ш.Гасан часто бывал у него дома, и когда того уволили с работы, положение Шко из-за дружеских  отношений с преподавателем стало весьма незавидным. Дело дошло до того, что его вопрос несколько раз выносился на повестку дня заседаний университетского комитета комсомола.  

         Шкое Гасан был выдающимся нашим поэтом. Его стихи, подобные  чистой и прозрачной родниковой воде, были написаны в истинно курдском духе. У него было много читателей, и когда вышла в свет его первая книга «Подснежник» (1961), в течение нескольких дней весь ее тираж был раскуплен. В последующем, еще при жизни поэта, были опубликованы еще 2 сборника его стихов: «Курдский тамбур[1]» (1965) и «Мечта сердца курда» (1970). После смерти был издан еще один его сборник под названием “Perwaza welêt” («Взлет  страны»), в который вошли в основном стихи и баллады. Тема Курдистана проходит красной нитью через все те произведения, и эти порывы, исходившие из самой глубины души поэта, были совершенно искренние. Шко не мог, подобно некоторым, расчетливо использовать патриотическую тематику и, играя на этом, завоевывать себе имя и славу. Возможно, причиной тому было то, что он как никто другой чувствовал всю горечь отсутствия свободы и независимости своей родины, своего народа. У него  действительно болела за это душа, и пример тому – его поэма «Мой сон».

         К сожалению, наша дружба продлилась всего один год. В 1960 году Шкое Гасан поступил в аспирантуру и уехал в Ленинград (ныне Санкт-Петербург). Его научным руководителем был И.Цукерман.

         Почему Канате Курдо не согласился стать его научным руководителем? Дело в том, что в то время К.Курдо написал несколько статей о правописании курдского языка, которые были опубликованы в газете «Рйа таза». Амине Авдал выступил против точки зрения Каната. Он (А.Авдал) написал и издал книгу о курдском правописании и, более того, – добился, чтобы министерство образования Армении признало эту книгу в качестве образца курдского правописания и обязало все наши образовательные структуры и прессу руководствоваться изложенными в ней правилами. (Причем надо отметить, что Амине Авдал механически перенес законы армянского языка на курдский, с чем Канате Курдо был категорически не согласен. Как можно было этнографу Амине Авдалу не считаться с мнением такого крупнейшего знатока курдского языкознания, как К.Курдоев, который еще в 1940 году защитил в области филологии кандидатскую диссертацию и всю свою жизнь занимался только курдским языком?). Кроме того, Амине Авдал и его сторонники заставили Шкое Гасана написать на эту книгу хвалебную рецензию, защитить точку зрения ее автора, а мнение Канате Курдо раскритиковать и опровергнуть. Так и было сделано: рецензия была написана и опубликована в газете «Рйа таза». Вот почему Канате Курдо не захотел стать научным руководителем Шкое Гасана.

         То, о чем я рассказываю, – это не субъективное мнение, я знаю об этом, как говорится, «из первых уст». После того как К.Курдоев не согласился стать научным руководителем Шко, что в последующем стало причиной краха его научной карьеры, он часто делился со мной и горько раскаивался в том, что написал ту рецензию. Шко так и говорил: «И зачем я так сделал? Амин меня заставил, и я написал. Если бы не это, то Канат взял бы меня к себе, и я бы смог защититься, как защитились все его аспиранты!». Именно так и говорил мне Шкое Гасан, и он был прав – действительно, все аспиранты  К.Курдоева (около 20 человек) успешно защитили кандидатские и докторские диссертации, тогда как все курдоведы Армении вместе взятые не подготовили ни одного аспиранта-курдоведа. Вот почему сейчас курдоведения в Армении как такового нет, так же как и нет ни одного курда-курдоведа.

         Во время учебы в аспирантуре Шко заболел и несколько месяцев пролежал в больнице в Тбилиси. Потом он вернулся в Ереван и устроился на работу в сектор курдоведения отдела востоковедения Академии наук Армении. Шкое Гасан написал диссертацию, но не смог ее защитить – во время предварительного обсуждения Максиме Хамо выступил категорически против. В Ереване Шко получил квартиру, она находилась недалеко от железной дороги. Случилось так, что один из его сыновей попал под поезд и погиб. После этого Шко поменял квартиру и уехал в Тбилиси. Там же, в 1976 году, он умер.

         Очень жаль, что Шко так безвременно ушел из жизни. Если бы не ранняя смерть, этот человек с его глубокими и богатыми знаниями мог бы внести в нашу культуру несоизмеримо больший вклад, не говоря уже о его поэзии. К настоящему времени опубликованы несколько сборников его стихов, и, пожалуй, все они стали для наших читателей любимыми настольными книгами. Когда в 1959 году в Армении по сценарию Араба Шамилова был снят и показан документальный фильм «Курды Армении» (на армянском языке), по поручению соответствующих органов Шкое Гасан перевел текст того фильма на курдский язык и сам его озвучил. Этот фильм на курдском языке был показан в Иракском Курдистане. Кроме того, Шкое Гасан сыграл главные роли в некоторых радиокомпозициях на курдском языке.

         Однажды, когда я и Шко переводили очередной армянский текст на курдский язык, между нами вспыхнул спор по поводу одного нюанса в армянской грамматике. Кто-то из нас утверждал одно, а другой – обратное. Для решения вопроса, кто из нас прав, мы направились в редакцию армянских радиопередач. Там сидело несколько сотрудников, среди которых был также главный редактор Арутюнян. Мы без всяких предисловий задали им прямой и краткий вопрос:

         — Кто из вас хорошо знает армянский?

         В ответ раздался дружный хохот:

         — Нет, вы только на этих курдов посмотрите! Пришли сюда и спрашивают, кто хорошо знает армянский!..

         — Речь идет об одном вопросе армянской грамматики, — ответили мы и изложили, в чем суть нашего спора.

         Предмет обсуждения, вызвавший разногласия между мной и Шко, был не так-то прост, и теперь, когда мы обратились за помощью к нашим армянским коллегам, спор разгорелся уже между нами и ими. Дискуссия была довольно горячей, и в итоге было признано, что из нас двоих прав оказался именно Шко.

         В последующем, когда время наших радиопередач было увеличено до полутора часов, 3 редакции (армянская, арабская и курдская) были объединены в Управление, которое стало называться ИНО (т.е. радиопередачи для иностранных слушателей). В неделю раз проводилась общая для всех трех редакций летучка, и во время очередного такого собрания один из наших сотрудников выдвинул следующее предложение:

         — Наши материалы в основном на армянском. Будет лучше, если сначала их редактировал бы армянин, а после этого мы переводили эти материалы на курдский.

         Из присутствующих несколько человек поддержали эту идею, но начальник управления Арутюнян, тот самый, который был свидетелем нашего спора, возразил:

         — Да вы что? В курдской редакции есть такие молодые кадры, которые нас самих могут поучить армянскому языку! Ну, как я возьму и сделаю такое назначение?

         … Правда, вот уже много лет, как не стало Шкое Гасана, но он всегда рядом с нами. Мы, его друзья и близкие, не забываем его поэзию, мы помним, каким он был человеком и какими глубокими знаниями обладал. Отрадно то, что имя Шкое Гасана не забывают и с любовью вспоминают не только курды бывшего Советского Союза, но и те наши соотечественники за рубежом, которые являются поклонниками курдской поэзии.  

          2013

Читайте также ряд статей из цикла «Некоторые портреты моих современников»:

• АРАБ ШАМИЛОВ (АРАБЕ ШАМО)
  

• КАЧАХЕ МРАД (МУРАДОВ ХАЧИК ШАБАБОВИЧ)

• НАДО МАХМУДОВ

• МИКАЕЛЕ РАШИД