СКУПОЙ

СКУПОЙ

         Двое наших односельчан – один взрослый, другой молодой – пешком возвращаются из Гюмри. Дело было летом, путь был неблизкий, и оба проголодались. Когда подходят к деревне Пошт, взрослый говорит молодому:

         — Здесь живет один мой знакомый. Давай сперва зайдем к нему, перекусим, а потом пойдем дальше.

         Так и делают: заходят в деревню и подходят к дому того человека.

         Был полдень – время дневной дойки овец. Около ста голов заполнили большой двор, и несколько женщин были заняты этим делом: доили овец, а потом пускали к ним ягнят.

         Путники заходят, здороваются с хозяином дома и вместе с ним проходят внутрь. Усаживаются, расспрашивают друг друга, как дела, здоровье, и начинают беседовать. Потом хозяин дома встает, просит у гостей разрешения ненадолго отлучиться и выходит.

         Через некоторое время он возвращается, а вслед за ним в комнату заходит молодая женщина, которая приносит много хлеба, большую деревянную миску, полную простокваши, все это ставит на стол и уходит. Гости смотрят на простоквашу, а та кипит, пузырится… Прокисла, одним словом, простокваша.

         Хозяин дома обращается к прибывшим:

         — Пожалуйста, угощайтесь, не стесняйтесь.

         Эти двое переглядываются меж собой, и тот, кто постарше, говорит молодому:

         — Давай, кроши туда хлеб.

         И оба начинают крошить в миску с простоквашей столько хлеба, что похлебка поднимается до самых краев. Тот взрослый втыкает в донельзя загустевшую массу свою ложку, которая так и остается в ней стоять торчком, потом поворачивается к молодому и говорит:

         — Вставай, мы уходим.

         Хозяин дома удивляется:

         — Как это «уходим»? Вы же ничего не поели!

         — Да пошлет Бог процветание твоему дому, — с иронией отвечает тот, — пусть летом никогда не переводится в нем прокисшая простокваша! Этим летом, в эту жару ты берешь и ставишь перед нами кипящую простоквашу, да еще и говоришь «ешьте»? Ведь у тебя дом полная чаша, дорогой! Тебе что, жалко было угостить нас хотя бы яичницей? И не говори, что яиц дома нет: мы ведь видели, сколько у тебя вокруг дома и петухов, и кур!

         — А если вы не собирались ничего есть, тогда зачем накрошили туда столько хлеба? – с горечью говорит хозяин дома.

         — Я нарочно так сделал. Я хотел хоть немного нанести тебе убыток, чтобы ты впредь никогда не ставил летом перед своими гостями прокисшую простоквашу, — отвечает тот взрослый и, обращаясь к своему молодому попутчику, говорит: — Вставай, пока не поздно, уйдем из этого дома.

         И оба, даже не попрощавшись с хозяином дома, встают и уходят.

Художник Арыф Савынч.