Как от тридцати наших баранов осталось только пять

КАК ОТ ТРИДЦАТИ НАШИХ БАРАНОВ

ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО ПЯТЬ

         Сезон сенокоса в нашей деревне еще не начался, когда отца и дядю забрали в армию. В то время у нас было 20-30 овец, но с уходом мужчин уже некому было заниматься вопросом заготовки корма для животных. Мой дядя (брат матери) Махмуд однажды пришел к нам домой и сказал моей маме: «Тех двух баранов дай мне (он знал, что они у нас были), а я тебе за это принесу сено для твоих овец». Баранов-то он забрал, а вот взамен не дал ни одной охапки сена. Уже и снег выпал, а нам нечем было корить животных. Мама и наша родственница Фряза Нишо были вынуждены идти по ту сторону горы Камардаг (которую мы называли Хылхыла), где было много зелени, вручную срывали пожелтевшую растительность, накладывали ее в подол как можно больше и приносили давали овцам. Приносить-то приносили, но сколько нужно было нарвать голыми руками, чтобы накормить столько овец?..

         В то время колхозных коров держали в хлеву Худие Ахмеда. Мама пошла к нему, дала немного денег и договорилась, чтобы с сена для тех коров она могла бы немного брать себе. Он согласился, и по ночам мама и Фряз прокрадывались в тот хлев, брали колхозное сено и приносили для наших животных.

         Поздней осенью в деревне решили собрать всех овец и погнать их пастись в Араратскую долину. Несколько мужчин (я помню, как звали одного из них – Усе Худо) погнали общее стадо к равнине. В неделю один-два раза оттуда к нам домой посылалась овечья шкура и на словах передавалось: «Ваша овца околела…» Одним словом, весной, когда овец пригнали в деревню, у наших дверей оказалось только 5-6 овец. Из 20-30 овец осталось лишь столько… Вот итог того, что сделал мой дядя… С тех пор мы так и не смогли ни увеличить число нашей домашней скотины, ни встать на ноги. Именно с этого случая у нашей небольшой семьи начались большие материальные трудности…