Моя работа и приключения в Телави

МОЯ РАБОТА И ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ТЕЛАВИ

         В тот год осенью я стал ходить в среднюю школу в Алагязе в 8-й класс. Я посещал занятия несколько месяцев, но из-за того, что положение нашей семьи становилось все тяжелее, мой дядя сказал мне: «Пусть Сайре и мама остаются, а мы с тобой поедем в Телави работать».

         Был первый месяц зимы. Мы стояли на железнодорожной станции в Спитаке и ждали поезда. Там он останавливался только несколько минут, и надо было успеть сесть в вагон. Наконец поезд подошел, и я схватился за железный поручень двери вагона и поднялся. Варежек у меня не было, а пока мы ждали поезда, ладони вспотели так, что рука сразу прилипла к холодной стали. Мне еле удалось оторвать ее от поручня, и показалось, что с ладоней содрало всю кожу. Это был первый раз, когда я сел в поезд, и весь путь меня тошнило и рвало.

         В Телави мы направились в дом Нишое Каме, который приходился нам родней. Он несколько лет жил там и знал грузинский, причем не только он, но и члены его семьи. Через 2-3 дня после нашего приезда Нишо сказал мне и своему сыну Шарафу (который был старше меня на 5 лет): «Идите в лес, нарубите деревьев и привезите, а то у нас заканчивается топливо». Я и несколько ребят из нашей деревни, которые приехали раньше нас и жили в Телави, пошли в лес. Там мы нарубили деревьев, и каждый подготовил свою связку, вот только Шараф, в отличие от нас, очистил свое дерево от мелких сучьев, заострил конец и перевязал веревкой. Мое же дерево он не тронул и оставил как было. Я спросил:

         —  А почему ты не готовишь мое дерево так, как свое?

         — У тебя маленькое дерево, а тут наклон, ты немного потянешь, и оно само начнет скользить и легко пойдет, — ответил он.

         Мы тронулись в путь. Связка Шарафа скользит легко и быстро, а я еле тяну за собой свою. Мы прошли некоторое расстояние, как вдруг услышали «лесники идут!» и бросились врассыпную. Лесников было двое, и им удалось поймать меня и одного парня-грузина. Нас потащили в сторону города, но по пути между моим товарищем по несчастью и его конвоиром завязалась перепалка, которая потом переросла в драку. Второй лесник отпустил мою руку и кинулся на помощь своему другу, а я, не мешкая, бросился бежать и, оказавшись на окраине, свернул в первый попавшийся переулок. Но город был мне незнаком, и я не знал, куда ведет та или иная улица. Я мог ориентироваться только по главной площади и помнил, как оттуда можно попасть домой. Я бежал и то и дело оборачивался назад посмотреть, нет ли за мной погони, но, к счастью, лесников не было видно. Наконец, после долгих блужданий мне удалось выйти к площади, и я быстро очутился дома. Тем временем мой дядя, видя, что меня долго нет, забеспокоился и вышел меня искать. Через некоторое время он вернулся и, что и говорить, узнав, что я уже дома, очень обрадовался.

         Местом нашей работы была центральная площадь Телави. Говоря «нашей», я имел в виду себя и нескольких ребят, моих сверстников. Сюда приезжали автобусы из разных районов, и если у кого-нибудь из пассажиров был груз, который нужно было доставить на базар, мы это делали и так зарабатывали какую-то мелочь. Но очень скоро обнаружилось, что у той территории есть «хозяин», и им оказался Шававе Харзи – наш же односельчанин. И когда мы подбегали к подъезжающим автобусам, он оказывался тут как тут и прогонял нас, не давая заработать ни копейки. В итоге я перестал там появляться и стал подрабатывать тем, что ходил по дворам и пилил для грузинских домов дрова той небольшой пилой, которую специально для этого купил мне дядя.

         Я раздобыл для себя азбуку грузинского языка и по вечерам сам, без чьей-либо помощи, учил грузинские буквы. Я одолел весь алфавит и даже мог читать небольшие тексты.

         Мы остались в Телави до мая следующего года, Потом мы с дядей поехали в Тбилиси, где он остался, а я вернулся в деревню.