Что делали «воинственные» и «грозные»

ЧТО ДЕЛАЛИ «ВОИНСТВЕННЫЕ» И «ГРОЗНЫЕ»

         «Новые езиды» собирали народ и приводили к зданию, где располагалась редакция газеты «Рйа таза». И говорили людям, что газета, которая «сделала нас курдами», находится на 12 этаже. Некоторые поднимали головы, смотрели на наш этаж и жестами показывали, что мы, мол, отрежем вам головы. Многие из этих разгоряченных людей заходили в здание и порывались подняться на наш этаж, но их останавливала милицейская охрана. Некоторые армяне, которые поневоле становились свидетелями происходящего, останавливались и говорили им: «Вы утверждаете, что мы езиды, а ваша интеллигенция говорит, что мы курды. Почему они так говорят? Неужели они хуже вас знают, что к чему?». На что «новые езиды» отвечали, что интеллигенция получает от курдов, живущих за границей, деньги, «вот она их и пропагандирует». (Интересно, кто бы давал нашей интеллигенции деньги? Курдское государство, которого не было? А почему Азизе Амар не говорит, куда делись те 700 овец, которые он собрал среди езидов и которые предназначались для нужд езидов? Азизе Амар преспокойно  присвоил их, и все! И почему он не говорит, что стало с теми деньгами, которые собирал он и его группа и которые были якобы предназначены для строительства в квартале Амо села Зовуни езидской святыни? Где те деньги и та святыня?)

         Несколько раз они атаковали даже Институт востоковедения, и однажды им удалось ворваться внутрь здания. В тот день они сломали табличку на двери кабинета руководителя отдела курдоведения Шакрое Худо. Кроме того, их горячие сторонники избили Карлене Чачани и Чаркязе Раша именно за то, что они говорили «мы курды». А как-то раз, когда я был дома, мне позвонили. Я сам снял трубку, и кто-то с курдским акцентом, но по-армянски сказал мне:

         — Это дом Амарике Сардара?

         Я ответил:

         — Да.

         Звонивший сказал:

         — Приготовь 10 тысяч долларов, мы вечером придем, заберем. Если нет, мы и тебе отрежем голову, и твоей жене и детям.

         Я с издевкой ответил:

         — Пожалуйста, приходите, я жду!

Но, конечно, никто так и не пришел. Было понятно, что они хотят меня запугать, и это было не раз. Звонки с угрозами раздавались не только у меня  дома, но и в редакции. Я помню, как однажды позвонил Гиске, и его понесло:

         — Ты еще жив? – сказал он нагло в трубку. – Ничего, дни твои сочтены!

         На что я ответил:

         — Еще раз ты посмеешь мне позвонить – я выколю тебе глаза!

         В один из дней мне сказали, что «новые езиды» собрались у Оперы (здания Театра оперы и балета в центре Еревана) и проводят там митинг. Я попросил сотрудницу редакции Далала Маме пойти туда и послушать, о чем там говорится. (Они не знали ее в лицо и то, что она работает в редакции).

         Далал пошла и оттуда мне позвонила и сказала, что на митинге решили после его завершения пойти и атаковать редакцию. Я сразу же позвонил в милицию и сообщил им об этом, и через несколько минут в мой кабинет вошли два милиционера. Они спросили: «Что случилось?», и после моего ответа о том, что на редакцию планируется нападение, ответили: «Пусть только посмеют» и ушли. Агрессивные митингующие так и не появились. Позже я узнал, что сотрудники правопорядка хорошенько припугнули организаторов и пригрозили им большими неприятностями.

         Когда Далал вернулась с митинга, то рассказала мне, о чем говорили активисты и к чему подстрекали собравшихся. Вот яркий пример: «Армяне! Курды отрезали головы и вашим детям, и нашим детям, пустили их кровь в ванную и мылись этой кровью! Как вы допускаете, чтобы в Армении оставались курды и в Ереване издавалась курдская газета?!..» И много, очень много подобных безответственных и бредовых выкриков звучало во время того митинга.

         «Новые езиды» очень часто пытались устроить разного рода провокации. Я помню, в одной из деревень Эчмиадзинского района убили супружескую пару (они были шейхами), и их тела должны были привезти в село Ферик и похоронить на местном кладбище. Я, Карлене Чачани, Мразе Джамал, местные представители РПК Хане и Махир Али решили поехать туда и принять участие в траурной церемонии. После погребения собравшийся народ сел за накрытые столы, чтобы помянуть усопших, но людей, прибывших на похороны, было так много, что места на всех не хватило. Нам еле удалось устроить только Хане и Карене Чачани, и мы отошли в сторону. Несколько «новых езидов» за отсутствием мест тоже остались на ногах, и Гасан Гасанян вдруг приблизился ко мне и сказал:

         — Ах, если бы ни эти похороны, я бы спустил на тебя всех собак.

         На что я ответил:

         — Подальше от твоих святых, это я бы так натравил на тебя собак, что они разорвали бы тебя в клочья!

         Он хорошо знал мой вспыльчивый характер и поэтому после своих слов сразу рванул в сторону других таких же «новых езидов», которые стояли неподалеку. Он рассчитывал, что я, рассердившись, кинусь ему вслед и даже полезу в драку, но я сразу догадался, что это была настоящая провокация и что он хочет внести в похороны хаос, а потом во всем обвинить интеллигенцию. Его цель стала мне ясна, и я сумел обуздать свой гнев и остаться на месте. Ведь если, не дай Бог, возникла бы ссора или драка, то дело могло окончиться чем угодно, вплоть до убийства (потому что большинство собравшихся приходилось мне родней и близкими людьми). Вот какие провокации устраивали «новые езиды».