Как я увлекся литературной критикой, или «Амарик – враг курдской культуры»

КАК Я УВЛЕКСЯ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКОЙ,

ИЛИ «АМАРИК – ВРАГ КУРДСКОЙ КУЛЬТУРЫ»

         Я учился на историко-филологическом факультете, и постепенно, шаг за шагом, у меня стало развиваться понимание художественной литературы, я начал разбираться в ней и, что очень важно, стал чувствовать ее «вкус». И я больше не написал ни одного стихотворения! Более того, в последующем, когда я уже работал на радио, я написал статью под названием «Почему я не стал поэтом», и она была опубликована в газете «Рйа таза» (25 декабря 1960г.). Эпиграфом к ней я поставил нашу известную пословицу: «Стена, к тебе обращаюсь, а ты, невестка, прислушайся». То есть речь идет не только обо мне, но и о тех людях, которые абсолютно лишены поэтического таланта, но упрямо и настырно продолжают заниматься поэзией.

         Я покончил с моими попытками сочинять стихи и начал писать критические статьи. На 4 курсе я написал статью о том, как некоторые наши поэты вроде бы обрабатывают образцы фольклора, но на деле или портят их, или вообще ничего не меняют в повествовании и часто публикуют это под вывеской своего собственного творения, то есть, попросту говоря, воруют фольклор.  Мой однокурсник по имени Ашот Оганян очень хорошо знал теорию литературы, и я дал ему свою статью, чтобы он ее прочитал. Он прочел, ему понравилось, и он мне предложил: «Давай покажем эту статью нашему лектору Аршалуйс Бабаян, пусть прочитает и скажет свое мнение». (А.Бабаян была доктором филологии, профессором). Мы дали ей мою статью, и через пару дней она подозвала меня и сказала: «Я прочитала твою статью. Она написано очень хорошо и толково. Если хочешь, я могу поговорить с редактором газеты «Гракан терт», чтобы он ее опубликовал. Но я беспокоюсь за тебя. Я хорошо знаю этих ваших «поэтов». Они сыграют в твоей судьбе плохую роль и будут всячески мешать твоему будущему».

         После этих слов я разорвал свою статью и отшвырнул прочь. В последующем же я убедился, насколько права была тогда Аршалуйс Бабаян.

         Шел 1957 год. Стояло лето, и я поехал в деревню. Ферике Усыв приехал из Еревана и привез мне сборник «Курдские советские писатели», который был опубликован в том же году. На втором листе этой книги он написал вот что:

Даю тебе я эту книгу

Без злого умысла, а ты

Прочти-ка сам и сделай выбор,

Кто тут поэт, а кто чарчи[1].

(Перевод с курдского Н.Сардарян.

В оригинале четверостишие звучит так:

“Ez didim te vê kitêbê,

Kitêbê bêy xezebê,

Bibijêrî sitqê qencî,

Kî şayîre, kî jî çerçî”). 

         Я прочел этот сборник и убедился, что в содержащейся там поэзии доли «чарчи» очень много. На эту книгу я написал рецензию и отнес в редакцию газеты «Рйа таза». Впоследствии мне стало известно, что как раз в тот период Халил Мурадов написал к этому сборнику широкую аннотацию, в которой, как это тогда было принято, содержалась только похвала «товарищам» и не было ни одного упоминания о каких-либо недостатках (найти таковые он не мог, да и не хотел). И, конечно, редакция не приняла мою рецензию по той простой причине, что она была написано резко («товарищи» не привыкли, чтобы им указывали бы на недостатки).  

         Перейдя на работу в редакцию «Рйа таза», я написал и опубликовал в газете множество критических статей. «Товарищи» почувствовали, что их так называемые произведения тоже скоро могут стать объектами моих острых критических статей, и поэтому пошли к редактору и потребовали, чтобы я прекратил писать подобного рода статьи. Они не привыкли к критике и занимались лишь восхвалением творчества друг друга.

         Дело дошло до того, что стали поговаривать: «Амарик – враг нашей культуры, и нельзя допускать, чтобы он присутствовал на собраниях секции курдских писателей». Сколько раз из-за моих критических статей я получал угрозы в свой адрес, сколько раз выходили мне навстречу и порывались устроить драку, сколько звонили ко мне домой и говорили всякие гадости…

         В газете «Гракан терт» была опубликована моя критическая статья на армянском языке «Курдская советская литература сегодня» (30 августа 1963г.).

         Как-то я повстречал на улице ответственного секретаря этой газеты Арташеса Калантаряна, и он мне сказал:

         — Пойдем-ка в редакцию.

         И мы пошли. Он открыл ящик своего стола, достал оттуда письмо, протянул его мне и сказал:

         — Прочти.

         Я прочел. Оказалось, что это было письмо от группы дворников из Тбилиси, которые обвинили меня в том, что я в своей статье подверг критике нескольких курдских поэтов Армении и Грузии. (Понятно, что это организовал один из курдских «поэтов» Грузии). Я прочитал и сказал А.Калантаряну:

         — Если дворники стали оценщиками литературы, тогда пожалуйста, публикуйте это письмо.

         А.Калантарян засмеялся и ответил:

         — Мы что, не понимаем, как это письмо было организовано? Я дал тебе его прочитать, чтобы ты знал, что к чему. А вот и оценка этому письму, — сказал он, разорвал письмо и кинул его в мусорную корзину.  

         Конечно, не сразу, а постепенно, шаг за шагом, но все же мы добились того, что «товарищи» уже реагировали на критику не так остро, как прежде, и стали относиться к ней более терпимо. И не случайно курдовед Томас Бойс в своей книге «Курды»[2], которая была опубликована в 1966 году в Бейруте, написал: «Амарике Сардар – первый, кто стал критиком курдской литературы» (стр. 128).  
 

[1] Чарчи (от курд. «çerçî») – мелкий торговец.

[2] Thomas Bois, “The Kurds”.