Пока отец с сыном вели разговор, в ода постепенно собрались те, за кем посылал Тамр-бек.

         Увидев, что все в сборе и ждут его слова, бек степенно начал:

         — Уважаемые присутствующие, я собрал сегодня вас по одному вопросу и хочу с вами посоветоваться.

         — Мы тебя слушаем, говори, Тамр-бек, — заговорили все разом.

         — Уже несколько раз ко мне приходят турецкие чиновники и от имени правительства передают, чтобы мы, здешние курды, участвовали в уничтожении наших друзей армян. И каждый раз мне удавалось водить их за нос и выпроваживать ни с чем. Но сегодня у меня был один, который так обнаглел и распустил язык, что я разозлился и прямо ему ответил, что мир перевернется, но мы, курды нашего края, никогда не пойдем на это. Я сказал, что участие в таких грязных делах не подобает нашей породе, потому что мы ели с ними один хлеб и не можем бросить это под ноги и растоптать. А он стал угрожать мне, мол, если так, то правительство пошлет сюда свои войска и с их помощью сделает свое дело.

         Тамр-бек немного помолчал, потом посмотрел в ту сторону, где сидели армяне. Те тоже молчали и лишь внимательно смотрели беку прямо в глаза.

         — Вы, наверняка, в курсе того, — продолжил свою речь Тамр-бек, — что в последнее время в городах, в долине убивают армян без разбору: будь то ребенок или взрослый. А теперь к этому гнусному делу хотят привлечь и нас. Я уверен – ни один курд не пойдет на такое, и, видно, правительство это поняло, и поэтому вполне может быть, что оно пошлет сюда свои войска. Мое мнение таково: нам и армянам нужно быть начеку, оружие должно быть готово в любой момент и связь между нами должна быть четко налажена. Когда мы увидим, что турецкие аскяры идут сюда, мы с армянами должны сообща выступить против них. Мы не можем в такое трудное время оставить наших друзей одних. И мы будем воевать: кто с большими жертвами, кто с меньшими, но обязательно будем! Герой, однажды родившись, однажды и уйдет. И я завидую тому человеку, который за правое дело жертвует своей жизнью. Я повторяю снова, и мое решение таково: мы не оставим наших друзей армян в беде. Настал час, и мы должны доказать, что наша дружба была не на один день. Во имя этой цели, если понадобится, мы готовы пожертвовать головой. А вы что скажете? Каково ваше мнение?

         Тамр-бек, закончив речь, спокойно и внимательно посмотрел на присутствующих. Наступило молчание: каждый обдумывал то, что сказал бек.

         — Ты извини, бек, я хотел бы кое-что сказать, — подал голос мужчина почтенного возраста.

         — Пожалуйста, мы тебя слушаем, — ответил бек. Все невольно повернулись в ту сторону и посмотрели на попросившего слова.

         — Еще со времен отцов и дедов мы и армяне жили бок о бок, — сказал старец. – За всю свою жизнь я ни разу не слышал, чтобы армяне сделали нам что-то плохое. Мы с ними всегда были как братья. Так зачем же теперь мы должны идти на поводу у турок и сеять вражду между нами и армянами? Эти люди всегда в трудную минуту приходили нам на помощь. Теперь пришло время, и мы обязаны доказать, что тот хлеб и та соль, которые мы ели вместе, не осквернены и не брошены нами под ноги. У меня пятеро сыновей, и всех пятерых я готов послать на это дело. Я с тобой согласен, сегодня настал тот день, когда нужно защитить правое дело, и мы должны быть готовы идти на жертвы во имя этой цели.

         Старец закончил свою речь. Вслед за ним взяли слово несколько человек, и все они были согласны с решением бека.

         — Братья, — встал со своего места и обратился к присутствующим армянин по имени Вардан, человек известный, очень уважаемый и хорошо знающий курдский.

        — Говори, друг Вардан, только можно сидя, — сказал Тамр-бек.

         — Нет, ничего, я постою… Из уважения к почтенным присутствующим я готов стоять часами. Уважаемые братья, — вновь повторил Вардан, — позвольте мне от имени армян поблагодарить всех вас, от мала до велика. Ну, что мне сказать? Пусть Бог рассудит: кто прав, кто не прав… Что мы такого сделали Турции, что она взялась за наше истребление? У нас есть одна пословица, которая гласит, что настоящий друг проявляется в трудный день. Сегодня такой день настал, и вы, курды нашего края, стоите за нас горой. Мы этого никогда не забудем. Мы также не забудем и то, что благодаря Тамр-беку и другим уважаемым присутствующим никто из курдов не сказал нам, армянам, ни одного худого слова. Да, братья, я с вами согласен, мы не станем покоряться Турции, мы будем с ней воевать. Мы боремся за правое дело, и виноватый должен быть побежден.

         Все присутствующие решили следующее: каждый человек, каждая семья должна хорошо подготовиться, и как только турецкие войска пересекут рубеж и войдут на территорию края, сообща выступить против них.

         Домочадцы подали ужин, после которого гости попрощались с хозяином и разошлись по своим домам.

* * *

         В ту ночь Тамр-бек так и не смог уснуть. Он все думал о том, что делать, чтобы не нажить врагов в лице турок и при этом уберечь армян от резни. И сколько ни думал об этом, все больше убеждался в том, что другого выхода, кроме как совместного отпора врагу, у них нет.

         Прошло несколько дней. За это время никто из турок так и не появился: ни чиновники в деревне, ни солдаты на горизонте. Чем дальше, тем больше приходили недобрые вести. Рассказывали, что в долине и в городах поубивали много армян, а остальных собрали и погнали куда-то, и никто не знает, куда точно. Лишь только в племени Тамр-бека ни один армянин не пострадал. Каждый день Тамр-бек и Вардан, как ранее условились, обменивались посланниками и оповещали друг друга о том, что есть нового и какова обстановка.

         Та горная местность была труднодоступной и располагалась вдалеке от главных дорог. Попасть туда можно было лишь по одной дороге, да и та тянулась снизу. Если войска и пришли бы, то только по ней. Вот почему Тамр-бек и Вардан послали несколько человек наблюдать за дорогой, и если гонцы запаздывали (а иногда бывало и так), то Тамр-бек начинал беспокоиться и терять терпение и, недолго думая, посылал за ними новых людей, чтобы побыстрее получить ответ.

         Турецкие войска не показывались, но Тамр-бек знал, что рано или поздно такой день наступит, и поэтому держал людей своего племени в полной готовности.

         Прошло еще некоторое время, и однажды гонцы привезли известие о том, что снизу поднимается турецкое войско. Тамр-бек отдал приказ незамедлительно оповестить об этом всё племя и чтобы все поднялись на отпор врагу. Еще заранее было запланировано перерезать туркам дорогу из ущелья, расположенного под деревней. Через несколько часов все мужчины племени собрались, а Тамр-бек и Вардан разделили их и разослали по назначенным ранее местам. Сделали так, что ущелье было окружено с обеих сторон. За каждым камнем, за каждым деревом скрывался вооруженный курд или армянин и ждал прихода вражеских солдат. Гонцы привезли новую весть: турецкие аскяры уничтожают все на своем пути, убивают невинных людей и идут вперед. А командующий пригрозил, что, мол, племя Тамр-бека разорю, а его самого поймаю и страшно накажу.

         — Пусть сперва поймает, — усмехнулся Тамр-бек, когда ему передали эти угрозы, и повернулся к своим вооруженным людям. – Да стану я жертвой вашим глазам, вы сегодня должны доказать, что слава о вас как о бесстрашных мужчинах и доблестных героях не напрасно распространилась среди наших племен и аширатов.

         Тамр-бек и Вардан в сопровождении двух групп вооруженных курдов и армян поскакали к ущелью.

         — Нам  надо перерезать им путь, — сказал Тамр-бек Вардану. – Когда с обеих сторон ущелья наши ударят по туркам, те захотят из него выбраться. Но мы не должны допустить этого: ни одна нога турецкого аскяра не должна коснуться нашей земли. Уж лучше погибнуть, чем отступить хоть на шаг!

         Обе группы заняли свои позиции и стали дожидаться прихода турецких войск. Спустя некоторое время с обеих сторон ущелья раздались выстрелы, направленные на непрошеных гостей. Несколько солдат было уложено на месте, и войско смешалось. Как ни озирались по сторонам командующий с офицерами, ничего не могли заметить, а тем временем пули продолжали сыпаться градом. Войско, словно стадо, оставшееся без пастуха, впало в панику и не знало, как увернуться от непрекращающегося обстрела. Командующий отдал приказ идти дальше, и солдаты, оставив на дороге убитых и раненых, двинулись наверх. Свист пуль не прекращался. Аскяры тоже отвечали огнем, но их беспорядочные выстрелы уходили впустую и не наносили никакого ущерба курдам и армянам: каждый из них был надежно укрыт. Врагу же некуда было спрятаться – он был как на ладони и невольно становился легкой мишенью. Ущелье было довольно узким, и через него проходила неширокая дорога. По ней турецкие войска и продвинулись немного вперед, и тут по ним снова ударили вооруженные люди Тамр-бека и Вардана. Аскяры остановились как вкопанные: видно, и они взяли в толк, что не могут продолжать наступление – уж слишком в невыгодном положении они находились и были под открытым прицелом у противника. Опять посыпался град пуль, и солдаты начали отступать, забирая с собой раненных и оставляя убитых. Чем дальше, тем больше курды и армяне теснили врага, и, несмотря на крики и приказы офицеров отступать организованно, войско пустилось в беспорядочное бегство. Турки сбивали с ног друг друга, лишь бы спасти свою шкуру. По всей протяженности ущелья с обеих сторон укрывавшиеся курды и армяне поливали врага огнем и, объединившись, вытеснили аскяров и прогнали их далеко за тот рубеж, который считался территорией племени. Неприятель бежал, и верх одержали дружба и справедливость.

         По приказу Тамр-бека несколько человек остались наблюдать за границей племени, а остальные вернулись обратно. В сражении было убито несколько курдов и армян, но враг понес несоизмеримо большие потери. Тамр-бек распорядился спуститься в ущелье, собрать тела убитых аскяров и похоронить их.

         Прошло некоторое время, и в один день от караульных пришло известие, что турки полностью отступили и ушли. Нескольких человек разослали также в соседние с племенем Тамр-бека деревни, и посыльные, вернувшись, сообщили, что в тех краях тоже не осталось ни одного аскяра, что все они отступили и ушли в долину. И, тем не менее, Тамр-бек, опасаясь оказаться застигнутым врасплох, оставил несколько караульных, которым было строго приказано следить за дорогой.

* * *

         Как-то вечером Вардан и несколько армян пришли к Тамр-беку домой. Сели, поговорили о том о сем, поужинали, покурили, и Вардан обратился к беку со словами:

         — Тамр-бек, благодаря тебе мы прогнали турецких аскяров. Правда, и вы понесли потери, и мы, но Турция не достигла своей цели. И вам, и нам хорошо известно, что в других местах было убито много армян, а если кто и остался в живых, никто не знает, куда их погнали и что с ними сделали. Да, турки ушли, но ведь ты знаешь, на какую подлость способны власти, и я уверен, что однажды они нам это припомнят. И теперь мы пришли к такому мнению, что нам невыгодно и даже опасно оставаться здесь. Армения недалеко, вот мы и решили собраться и ночью тронуться в путь, перейти границу и уйти отсюда. Я знаю, Турция не забудет это свое унижение, и рано или поздно с тебя спросят, почему погибло столько турецких солдат. Да станет мой грех для тебя добрым началом, всё взвали на нас, скажи, что ничего не знал, что, мол, армяне втайне от меня взяли оружие и защищались. Мы не хотим, чтобы из-за нас пострадали вы. А нас к тому времени уже здесь не будет, мы будем далеко, и ничего с нами они не смогут сделать. Сегодня мы пришли к тебе домой и хотим сказать, что мы уйдем. И мы никогда не забудем того, что сделали для нас наши друзья курды, как они в трудные времена пришли нам на помощь, да еще и потеряли своих храбрецов во имя этого братства. Разреши нам, нескольким армянским деревням твоего племени, собраться и уйти. Правда, нам нелегко покидать свою родину, оставлять здесь могилы наших предков, наши родные горы… Очень трудно… Но что еще нам остается делать? У нас нет другого выхода, мы должны идти. Оставаться здесь нельзя: нас все равно перебьют, да и вы из-за нас втягиваетесь в еще больший конфликт с властями. И нам не хочется, но уходить надо. Как подумаю о том, что оставлю здесь всё и уйду, сердце обливается кровью, но другого пути нет. Выход только один: уйти как можно быстрее, пока власти не послали сюда еще больше своих аскяров. И я как брата тебя прошу: вину за убитых турок взвали на нас, армян, чтобы они вас не тронули. Ты прости своего брата, я бы хотел к сказанному добавить еще кое-что.

1  2  3  4  5