*   *   *

         Ото похоронили на следующий день. Собралась вся деревня, и только из рода Белге никого не было. Но об этом сельчане меж собой даже не судачили. А уж о ком было много разговоров, так это о Белге. Все не переставали восхищаться ее поступком и каждый раз приходили к такому мнению, что эта женщина достойна только уважения.

        Как того требовал обычай, сразу после похорон сельчане пригласили к себе родственников убитого и накрыли для них столы. После того, как справили первые поминки, соседи сбрили мужчинам рода Ото бороды, оставленные ими в знак скорби по умершему. А женщинам этого рода уже было позволено делать стирку и использовать мыло.

        Прошло еще немного времени. Мужчины из других родов стали поговаривать о том, что так оставлять нельзя и обязательно надо вмешаться, чтобы положить конец этой многолетней вражде.

        — Это может сделать только Севдин, — сказал один из мужчин. – И Авдал, и Усо его уважают и считаются с ним. Если вмешается Севдин, считайте, что дело сделано.

        — С удовольствием! – воскликнул Севдин. – Ради такого дела я и сына своего Амо готов принести в жертву.

        — Да хранит Бог твоего сына и дай тебе Бог здоровья. Я всегда знал, что ты человек добрый. Да воздастся тебе и твоему сыну за это.

        — А если вдруг увидим, что Авдал и Усо не захотят мириться, тогда нам ничего не остается делать, как вмешаться всей деревней, — подал голос другой седовласый мужчина. – Вот только поможет ли это? – и с сомнением покачал головой. – Ну, сколько такое может тянуться? Ведь нехорошо это…

        — И мы тоже хороши, что и сказать, — откликнулся невысокий старец. – Если бы мы в свое время вмешались, то сегодня все было бы по-другому. Ведь сколько раз говорил нам Севдин, а мы его не послушались.

        — Но ведь и мы не сидели сложа руки. Несколько раз намекали об этом Авдалу, а он открыто сказал, что Ото не желает ничего слушать, не хочет идти мириться и что он просто не может его заставить – вот и все!

        — Не хотел мириться, вот и получил по заслугам.

        — Ну, прошедшего нам не вернуть. Теперь мы о другом должны думать. Мы соседи и не имеем права оставаться в стороне. Надо их помирить, и как можно скорее, пока еще кто-то кого-то опять не убил.

        На том и порешили, что этим делом займется Севдин.

        В тот же вечер Севдин направился к Авдалу домой. Авдал его тепло встретил, они немного поговорили, и лишь только после этого Севдин обратился к нему с такими словами:

        — У меня к тебе дело, и ты должен сделать так, чтобы я отсюда не ушел недовольным.

        — Пожалуйста! Я готов тебя выслушать и уважить любую твою просьбу, — искренне сказал Авдал.

        — Я за правое дело пришел к тебе, — после небольшой паузы произнес Севдин. – Ты меня хорошо знаешь – я никогда не стану вмешиваться, если не буду уверен, что это нужно и это правильно. Иначе я бы не пришел. Скажу больше – за такое дело можно и сто раз пойти-прийти.

        — Говори, брат Севдин, я тебя слушаю.

        — Я пришел сказать тебе: нужно, чтобы вы помирились. Так нельзя! Вы соседи, и никому это не выгодно – ни вам, ни им.

        Севдин говорил долго. Он привел множество причин, убеждая собеседника в том, что помириться с родом Усо просто необходимо. Особенно он напирал на то, что вражда может зайти так далеко, что с обеих сторон пострадает немало невинных людей.

        Авдал был человеком мудрым и дальновидным. Он и сам понимал, что ничего хорошего эта вражда не повлечет за собой. Но как глава рода, человек которого был убит совсем недавно, не захотел сразу же согласиться с этими доводами.

        — Брат Севдин, ты знаешь, как я тебя уважаю. Но мне кажется, еще рано говорить об этом.

        — Нет, брат Авдал, не рано, — ответил Севдин. – Чем раньше решить этот вопрос, тем лучше. Откуда мы знаем, ведь, не дай Бог, все может случиться. И невинные люди могут пострадать. За что? Я так думаю, мы можем и мы обязаны сделать это. Ведь ты, наверное, сам заметил, что твои люди и родня Авдо уже готовы перегрызться. Бог знает, что может произойти. Это я и ты жизнь видели, разбираемся, что к чему, а наши молодые? Они же так не рассуждают, как мы с тобой. И поэтому мы, как старшие, обязаны оградить их от опрометчивых поступков. Брат Авдал, я думаю, что это самое верное решение. Ты же мудрый человек и всегда был за правду. Теперь все в твоих руках. Я тебя очень прошу, ради соседства, ради человечности – давай решим этот вопрос. Нам надо покончить с этой враждой.

        Авдал и Севдин еще долго спорили об этом, но под конец Авдал уступил и согласился с собеседником. Севдин был на седьмом небе от счастья, и, довольный, с легким сердцем он вернулся домой.

        На следующий день Севдин пошел к Усо. Разговор их закончился очень быстро, потому что Усо, долго не думая, сразу же согласился, да еще и поблагодарил его за благие стремления.

        — Клянусь, так только доброжелатель мог сделать. Да, да! Кто желает людям добра, именно так и поступает. Пусть будет по-твоему, я согласен.

        Севдин, еще более довольный, вышел из дома Усо и на следующее утро стал готовиться к важному событию: нужно было пригласить к себе домой глав обоих родов и, наконец, помирить их. Севдин встал рано и незамедлительно занялся делами. Домашние зарезали двух овец, приготовили угощение, накрыли в большой комнате стол, и Севдин послал сына Амо за несколькими почтенными мужчинами. Когда те прибыли, Севдин сам пошел за Усо и привел его домой. Оставив Усо с ними, Севдин с сыном направились к Авдалу, и через некоторое время все были в сборе.

        — Уважаемые гости, — обратился Севдин к присутствующим. – Сегодня мы собрались за правое дело. Перед нами стоит важный вопрос – покончить с враждой между родом Авдала и родом Усо. Ну, что тут скажешь? Все бывает. Случается, что и брат на брата обижается. Теперь я скажу вам прямо: да, случилось горе, и тут уже ничего не поделаешь. Что было, то было. Если оставить все как есть, то это ни к чему хорошему не приведет. И сегодня я позвал брата Авдала и брата Усо именно поэтому: им нужно покончить с этой враждой и помириться.

        — Послушайте, — заговорил один из приглашенных. – Уж так сложилось, что никто ни у кого в долгу не остался. Кровь за кровь. И с той стороны убит мужчина, и с этой стороны. И спорить здесь уже не о чем – вы квиты.

        — Брат Авдал, — снова заговорил Севдин. – Посуди сам. После того, как Титал был убит, их родня повела себя очень сдержанно, и никто не позволил себе лишнего слова. Да и вы, со своей стороны, в этот раз повели себя очень достойно. Вы не стали оповещать об этом власти, хотя могли бы. Вот если бы они узнали бы и вмешались – это бы испортило все дело. Эти вопросы мы должны решать сами, по нашим родовым традициям и законам.

        — Да, да, конечно, конечно, — раздалось несколько одобрительных голосов.

        — Мне кажется, — продолжил Севдин, — все ясно и понятно. Авдал и Усо братья, а мы, как соседи, доброжелатели и посредники, просим их помириться и в знак этого обняться, поцеловаться и начать разговаривать друг с другом.

        Приглашенные все, как один, одобрили слова Севдина. Каждый из них счел своим долгом что-то добавить от себя, а потом все затихло. Все ждали того, как поведут себя обе стороны. Авдал и Усо украдкой поглядывали друг на друга, и было видно, что они оба настроены миролюбиво. В этой ситуации первым полагалось заговорить Усо, и он не заставил себя долго ждать.

        — Я вас хочу спросить: откуда все это пошло – убивать друг друга? Это идет еще издавна, со времен наших дедов и прадедов. Так случилось и с нашими. Оба убиты, обоих сейчас нет в живых, — Усо замолк и почувствовал, что речь его получается не такой, как нужно. Поэтому резко оборвал и сказал прямо. – Мы соседи и односельчане. Не будем же мы враждовать вечно! Я со своей стороны готов заручиться, что отныне мы не будем вам врагами.

        Слова Усо всем понравились, и теперь всеобщее внимание обратилось на Авдала. Все ждали его ответа. Авдал же, опустив голову, немного помолчал, а потом, кашлянув, заговорил:

        — Ну, что мне сказать, уважаемые… Ну, теперь случилось все это. Что тут поделаешь? Вот и вы пришли сюда для этого, и брат Севдин взялся за это правое дело и безустанно хлопочет, и ведь видно, что все это от чистого сердца. Да и самому Богу не понравится, если не уважить все это. Я не могу не оценить это. Ради Севдина, его человечности и доброжелательности, ради вас, уважаемые, что вы сочли нужным прийти сегодня сюда, я вам говорю: с этого дня и мы не хотим враждовать. Будем братьями!

        Авдал и Усо поднялись, подошли друг к другу, обнялись и поцеловались. Все тоже встали со своих мест, и комната вмиг наполнилась шумом и возгласами одобрения. Благая цель была достигнута – примирение состоялось. Больше всех радовался Севдин и в порыве чувств несколько раз воскликнул:

        — Слава Богу! Вражды больше нет! Да воздаст вам Бог за это!

        Потом он пригласил всех в комнату, где столы были уже накрыты. Гости не спеша расселись и принялись за угощение. Разговоры за столом не утихали ни на минуту – настроение у всех было приподнятое и на душе было легко от того, что тяжкое и ужасное бремя наконец-таки сброшено с плеч.

        Как хозяину дома, теперь слово было за Севдином.

        — Дорогие гости! – не скрывая своего удовлетворения, произнес Севдин. – Я рад вас всех видеть здесь, в моем доме. Уважаемые брат Авдал и брат Усо! Добро пожаловать и вам. Слава Богу, мои соседи здесь, в моем доме, сегодня помирились, стали разговаривать, и с враждой между ними покончено. Я также рад тому, что турецкие власти так и не вмешались в наши дела. Конечно, так и должно было быть. Так было еще во времена наших дедов и прадедов, и мы должны продолжить эти традиции. Но у нас есть еще одна хорошая традиция – руководить целым родом и указывать верную дорогу нашим молодым, — Севдин, воодушевившись и увлекшись, не сразу почувствовал, что заговорил о вещах, не вяжущихся с сегодняшним событием. Но, заметив, что присутствующие стали поглядывать на него с нескрываемым удивлением, спохватился и решил перейти прямо к делу. – У меня к вам одна просьба, брат Авдал и брат Усо.

        — Мы слушаем тебя, уважаемый, говори, — сказали оба одновременно.

        — Наставьте своих молодых, чтобы они с этого дня ничего не натворили бы.

        — Это с каких пор их еще нужно наставлять, когда старшие уже все решили и помирились? Наставлять их не надо. Им все должно быть понятно и без этого, — немного обидевшись, сказал Усо и пожал плечами, настолько нелепой показалась ему эта мысль.

        — Нет, конечно, они не посмеют самовольничать, — хозяин дома попытался сгладить неловкую ситуацию, — но кто знает, все-таки кровь молодая, горячая.

        — Да что ты, брат Севдин, — вмешался Авдал. – Мир перевернется, этого не может быть. Неужто они не знают наших законов? Не все же должно говориться. Есть вопросы, которые должны пониматься сразу, без каких-нибудь  наставлений и объяснений.

        — Я знаю, знаю, — поспешно ответил Севдин. – С вашим авторитетом никто не спорит – вы известные и уважаемые люди. Но кто его знает, молодо – зелено, да еще и язык за зубами не всегда сдерживать могут, — сказал и пожалел о последних словах. А вырвались они у него потому, что ему не хотелось оставлять нерешенным ни одного вопроса, и каждая мелочь казалась ему очень важной. Кроме того, ему хотелось снискать себе славу человека, помирившего эти два рода. И не только глав этих родов – Авдала и Усо, но и всех членов каждого рода. Поэтому ему хотелось предусмотреть все и не допустить, чтобы дело ограничилось бы лишь «формальным» сегодняшним примирением.

        Неловкое молчание за столом продлилось недолго. Все присутствующие хорошо знали характер Севдина, его искренность, прямолинейность и честность. А потому и не стали углубляться в сказанное им, а тем более придираться. Беседа мирно продолжилась.

        Через некоторое время все поднялись со своих мест, Авдал и Усо опять обнялись и поцеловались в знак подтверждения примирения, попрощались с хозяином дома и вместе со всеми вышли.

        Идя рядом и мирно беседуя друг с другом, Усо и Авдал шли по деревне. Это нужно было для того, чтобы показать всем сельчанам, что примирение состоялось. Их появление на улице вызвало всеобщую суматоху. Люди выбежали из своих домов, чтобы посмотреть на эту картину. Конечно, очень многие до этого уже знали о том, что Севдин взялся посредничать и что для этого он пригласил Авдала и Усо к себе. Но им было интересно, удалось ли их помирить или нет. И когда все увидели, как Авдал и Усо вместе вышли и пошли рядом, да еще к тому же мирно беседовали друг с другом, всем все стало ясно – примирение состоялось. Друзья и доброжелатели возликовали, а завистники и сплетники приуныли.

*   *   *

         Когда Авдо узнал, что все собрались у Севдина в доме, с той же минуты лишился покоя. То и дело он выбегал во двор, чтобы посмотреть, не вышел ли кто оттуда, потом заходил домой, но через несколько минут опять выскакивал обратно. Как говорится, сердце его трепыхалось как птица.

        А что сама Белге? Ей было все равно: помирятся ли Авдал и Усо или нет. Самое главное – она свое дело сделала. И совершенно не обращала внимания на мужа, сновавшего туда-сюда, и спокойно занималась домашними делами.

        Когда Авдо увидел, что Усо и Авдал мирно и вместе вышли, он кинулся домой и, счастливый, заявил жене:

        — Поздравляю тебя, они помирились. Они только что вышли, идут рядом и разговаривают.

        Белге метнула на мужа недовольный взгляд и промолчала. Но он на радостях ничего не заметил.

        — Слава Богу, — сказал он, облегченно вздохнув. – Наконец-то этот грех смыт с моего дома.

        Эти слова Белге не понравились, и, уже не выдержав, она повернулась к мужу:

        — Подожди, так получается, что я, отомстив за брата, грех принесла  на порог твоего дома, да? – и посмотрела ему прямо в глаза.

 1  2  3  4  5  6  7