Безымянный

(function() { if (window.pluso)if (typeof window.pluso.start == "function") return; if (window.ifpluso==undefined) { window.ifpluso = 1; var d = document, s = d.createElement('script'), g = 'getElementsByTagName'; s.type = 'text/javascript'; s.charset='UTF-8'; s.async = true; s.src = ('https:' == window.location.protocol ? 'https' : 'http') + '://share.pluso.ru/pluso-like.js'; var h=d[g]('body')[0]; h.appendChild(s); }})();

ОВЦЫ, УТЕРЯННЫЙ ПАСПОРТ И… ШПИОНЫ

 

ИЗ ЦИКЛА «РАБОТА В РЕДАКЦИИ»

 

 

ОВЦЫ, УТЕРЯННЫЙ ПАСПОРТ

И… ШПИОНЫ

 

  

шпион и овца         В конце 1980-х годов правительство Армении вынесло решение, согласно которому в некоторых районах республики запрещалось заниматься овцеводством, потому что земля в тех местностях «подвергается эрозии». (В решении были перечислены те районы, входящие в Араратскую долину Армении, в которых жили курды и держали овец. То есть получалось так, что это решение фактически было направлено против курдов). Конечно, для принятия данного решения была своя причина и заключалась она вот в чем. Тамошние курды, разводившие овец, откармливали их для последующей выгодной продажи и пасли свой скот, понятное дело, там, где жили, то есть на территории Армении. Однако с наступлением осени они перегоняли свои отары в соседний Азербайджан и продавали там, потому что в той республике откормленные животные стоили дороже. (Конечно, в последующем советское правительство аннулировало то решение).

        В один из тех дней я зашел в кабинет наших сотрудников. Там были Бабае Калаш, Гасане Кашанг, Гришае Маме, Темуре Халил, Приске Мгои и Агите Абаси. Завязался общий разговор, и речь зашла о том самом решении. Я рассердился и сказал:

        — А пусть наши курды пойдут к границе и там выражают свой протест.

        Через день ко мне в кабинет зашли двое курдов: один – житель Масисского района, а другой был гражданин Сирии. Тот местный курд (к сожалению, не помню его имени) рассказал мне, что его спутник из Сирии приезжал в Казахстан навестить своего сына-студента, но по пути у него украли и деньги, и паспорт. «Пожалуйста, разреши ему позвонить по твоему телефону в посольство Сирии в Москве и сообщить им о своем положении». Я разрешил. Сирийский курд взял трубку, набрал номер и стал говорить по-арабски. Я встревожился и подумал: «Зря я разрешил. Я по-арабски не знаю, и кто знает, о чем он сейчас говорит». Несмотря на свое беспокойство, я промолчал. Тем временем телефонный разговор был окончен, и мои гости, поблагодарив меня, попрощались и ушли.

        Я знал, что телефоны посольств находятся под контролем, и узнать, откуда поступил туда звонок, для соответствующих структур не составит большого труда. И я был готов к тому, что каждый день ко мне могут пожаловать «товарищи» из КГБ.

        Был разгар рабочего дня. Я и Приске Мгои работали в моем рабочем кабинете, когда прозвенел телефонный звонок. Я поднял трубку, и на том конце провода сказали, что «это Акопян из КГБ». (Я тут же сказал сам себе: «А вот и товарищи пожаловали. Как было, так и скажу: это был один из наших сирийских курдов, у него украли паспорт и деньги, он не знал что делать, пришел сюда и попросил разрешения позвонить в посольство своей страны и найти для себя какой-нибудь выход. Я не мог ему отказать, но не знаю, о чем он говорил по-арабски»).

        Акопян спросил, какие мы опубликовали материалы, касающиеся решения о разведении овец. Я ответил, что ничего, кроме самого решения. Он поинтересовался:

        — А вы не давали какие-нибудь комментарии или анализ?

        — Это какие из республиканских газет дали свои комментарии, чтобы мы тоже давали? – отрезал я.

        На что Акопян сказал мне следующее:

        — Конечно, мы вас понимаем, но ведь овцеводство для вашей общины – это не только вопрос материального обеспечения, но и часть быта, даже, если хотите, культуры. Поэтому мы боимся, а вдруг наши курды направятся к границе и поднимут там шум. А это, как вы понимаете, нам совсем ни к чему, — добавил он.

        — А что я могу сделать? – ответил я и невольно пожал плечами. – Но я не думаю, чтобы наши курды пошли на такое.

        Что и говорить, как только звонивший упомянул про границу, я сразу вспомнил мои слова («пусть наши курды пойдут к границе и там выражают свой протест»), и стало яснее ясного, что кто-то из нас, присутствующий при том разговоре, не мешкая оповестил об этом КГБ.

        Вот в каких условиях нам приходилось работать.

 

Читайте также в этом разделе воспоминаний:

 

 

 

 

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *