НАДЕЖДА

          Было тяжелое послевоенное время. Людям все еще приходилось испытывать вызванные войной трудности и едва сводить концы с концами. Война задела своим беспощадным крылом и нашу семью – мой отец ушел на фронт и не вернулся. И хотя наша семья была небольшая (я, мама, бабушка и дядя – брат отца), мы очень нуждались. Работа в колхозе ничего толком не давала, да и весь наш домашний скот составлял всего лишь несколько овец. Коров, которые могли бы стать немалым подспорьем в нашем хозяйстве, у нас не было, и поэтому, закончив полевые работы, мой дядя в начале осени отправлялся в город подзаработать и через несколько месяцев, накупив на заработанные деньги кое-что для дома, возвращался обратно.

         Так было и в тот раз. Каждый год дядя приезжал к началу пасхи Езида, чтобы нашей семье было бы чем отметить праздник. Но в тот год он приехать не успел, и через людей он послал весточку, что пока ему не удалось ничего подзаработать и что он задержится. В те дни нашей ночной трапезой[1] было то мацони, которое мама заготовила еще осенью. Для того, чтобы оно подольше сохранилось свежим, мама заквасила его в глиняной посуде и сверху залила растопленным маслом. На ужин же у нас были кайси[2]. В ту осень их привезли в нашу деревню и меняли на овес. Мама обменяла два ведра овса на немного кайси и отложила их на пасху, и все три дня праздника это было единственным блюдом, которым мы могли угостить соседей за поминание мертвых. Каждый день мама относила приготовленные кайси к кому-нибудь из соседей. И они поступали так же – так было заведено по обычаям езидов. В самый главный день пасхи – пятницу – мама приготовила савар[3], но к нам в гости пришли только несколько близких соседей. Вот если бы дядя мой был бы дома, тогда все было бы по-другому: и всякой еды было бы побольше, и он сам с группой мужчин походил бы по соседям и навестил бы чуть ли не каждый дом в деревне.

         В тот год пасха без моего дяди прошла очень скучно и тоскливо, и мы, кое-как справив этот праздник, нетерпеливо ждали его возвращения. Шли недели, а его все не было.

         В ту зиму выпало много снега. Стоило выйти из дому, как перед тобой открывалась удивительная по своей красоте картина: все вокруг было белым-бело, и толстый снежный покров слепил на солнце глаза. Когда поднимался ветер, то разыгрывалась такая вьюга, что сосед не мог зайти к соседу. Обычно метель мела в течение нескольких дней, потом все успокаивалось, выглядывало солнце, и ударял крепкий мороз. Снег становился таким твердым, что мы, дети, даже на лыжах не могли удержаться на нем и все время скользили. Ледяной покров на ручье, который протекал по нашей деревне, был таким толстым, что для того, чтобы прорубить прорубь, мужчинам приходилось разламывать его ломом, да и то с большим трудом. Прорубь была настолько глубокой, что очень часто опущенная в нее рука не доходила до воды. Я даже помню случай, как одна из женщин нашей деревни умудрилась угодить туда, и если бы к ней на помощь не подоспел наш сосед, она бы там так и утонула. Мы, дети, с утра до вечера вертелись около этой проруби и играли. Намотав на наши нехитрые самодельные волчки тонкую веревочку, мы резким движением бросали их на лед и с удовольствием наблюдали за тем, у кого он провертится дольше. От холода наши руки и носы краснели, но мы все равно продолжали играть до тех пор, пока чувство голода не становилось нестерпимым. Тогда мы разбегались по домам, второпях и жадно ели приготовленный в тот день обед – кто просто похлебку, а кто суп из кислой капусты – и с бутербродом в руках снова выбегали на улицу – играть. В тот год не хватало муки, и хозяйкам приходилось выкручиваться: варили картошку, очищали и холодной долго толокли ее в ступке, а потом добавляли ее в тесто, чтобы обычной муки уходило меньше. И помнится мне, как был вкусен тот хлеб! Так и хотелось есть его, пока не насытишься, но куда там… Годы были голодные, и каждая хозяйка знала свои расчеты и пекла хлеб ровно столько, сколько позволило бы кое-как перебиться до весны.

         Как-то раз мы, пообедав, погасили наш тондир и уселись вокруг него, чтобы насладиться все еще исходящим от него теплом. В этот момент на крыше нашей землянки послышались чьи-то шаги. Вдруг слышим, как какой-то мужчина кричит нам в дымовое окно:

         — Это дом Хамида?

         — Да, — отвечает мама. – Заходи, брат, заходи.

         — Нет, спасибо, сестра, я не могу, спешу очень. У меня для вас весточка, я тут вас жду снаружи.

         Я, мама и бабушка тут же выбежали из дому. Мужчина спустился с крыши и подошел к нам.

         — Что-то случилось? – с тревогой спросила бабушка.

         — Не бойся, сестра, слава Богу, все в порядке, — ответил он. – Я и Хамид вместе возвращались из города. Вот только ноша у него тяжелая, потому он и остался в ущелье. Просил передать, чтобы жена брата и племянник пошли к нему навстречу и помогли ему все это дотащить. И поторопитесь, чтобы успеть к нему, пока не стемнело.

         Сколько ни уговаривала его бабушка, чтобы он зашел домой, он не остался, попрощался с нами и ушел.

         Мы вернулись домой. Нашей радости не было предела – ведь дядя наконец-таки возвращался из города, да еще не с пустыми руками, а с такой поклажей, что и одному не донести. Воображение сразу же нарисовало мне кучу еды и вещей, которые были совсем рядом, стоило только немного проявить усердие и поторопиться. Я быстро надел мои старые чарыхи, натянул телогрейку, нахлобучил шапку и, готовый, уже стоял у двери, ожидая маму. Она тоже поспешно тепло оделась, и мы вышли из дома и направились к горному перевалу.

         Светило полуденное солнце, но его лучи были слишком слабы, чтобы смягчить крепкий мороз. Снег глухо скрипел под ногами. Мы шли по проторенной узкой дороге, по которой мог пройти только один человек. Я был впереди, а мама шла за мной. Нетерпение и предвкушение скорой встречи так гнали меня вперед, что мама очень скоро стала заметно отставать.

         — Ты иди, сынок, меня не жди, — сказала она мне. – Иди вперед, а я тебя потом нагоню.

         И я понесся во весь дух. До усталости ли мне, когда знаешь, что приехал дядя? И потом – сегодня вечером в деревне играют свадьбу, и я спешу, чтобы успеть вовремя вернуться. Я бегу во весь опор и вдруг замечаю, как группа путников поднимается в гору. И я в душе решил, что должен их обязательно перегнать. Это прибавило мне силы, и я, перемежая ходьбу с бегом, кинулся вперед. Бежать было тяжело: иногда поскальзывалась нога, и мне с трудом удавалось сохранить равновесие, а то и вовсе я с разбегу сбивался с этой узкой дороги и увязал в снегу. Кое-как выбираясь из снежного плена, я опять выходил на дорогу и так же целеустремленно и быстрым темпом шел вперед, стараясь более сосредоточенно смотреть себе под ноги.

         В какой-то момент я поднял голову и заметил человека, идущего мне навстречу. Приблизившись, я узнал в нем своего дядю и кинулся к нему на шею. Он поцеловал меня и спросил:

         — А где твоя мать?

         — Она идет за мной, просто она за мной не успевала, вот я и пошел вперед тебе навстречу. Надо спешить, чтобы пока не стемнело, мы бы вернулись.

         — А у меня уже сил нет, чтобы идти с вами. Вот, — и дядя указал на большой и тяжелый баул, который волочил за собой, — только это ведро масла и кое-что из вещей я смог взять с собой. А большой тюк я оставил там, в ущелье. Я его спрятал у скалы, наверху Белого Источника. Поторопись, чтобы опередить этих путников – как бы они не успели раньше тебя и не нашли бы этот тюк. Кто их знает, может, заберут его, так что давай, поторапливайся. Знаю, тюк большой и тяжелый и один ты его не поднимешь. Дождись маму и понесете его вдвоем. Но смотри у меня, ни в коем случае не возвращайтесь с ним в деревню. Уже поздно, холодно, и вы не успеете добраться до темноты. Возьмете вещи и пойдете в соседнюю деревню – она не так далеко – и переночуете там у нашего друга Рубена. А уж утром спокойно возвращайтесь домой. Слышишь меня, сынок? Смотри, не натвори глупостей и не вздумай на ночь глядя возвращаться обратно!

         Я ничего не ответил, повернулся и пулей кинулся вперед. Те несколько путников еще не достигли перевала, как я их обогнал. Один из них крикнул мне, что куда, мол, ты так торопишься, подожди, пойдем вместе, но я на ходу ответил, что спешу и не могу составить им компанию.

         Дорога шла вниз. В ущелье снега было не так много. Я стремительно несся вниз и очень скоро добрался до оставленного моим дядей тюка. Сначала я попробовал взгромоздить его себе на спину, но, сколько ни старался, так и не смог – уж больно тяжел он был. Потом я потащил его к краю небольшого оврага, сам спрыгнул вниз и потянул его на себя, но и из этого ничего не вышло: тюк упал на снег, а я, сбитый с ног под его тяжестью, никак не мог приладить его к своей спине. Я пыхтел, возился и так, и сяк, но ничего не получалось. Тем временем я заметил приближающихся путников и  испугался, что они могут отнять у меня мое сокровище. Я поспешно оттащил тюк и спрятал его за скалой, а заодно и собрал несколько камней на тот случай, если они вздумают отобрать у меня его силой. Я твердо решил во что бы то ни стало защитить свой драгоценный груз, пусть даже ценой собственной жизни. Еще бы – в кои-то веки у нас появилась мало-мальски неплохая прибыль, так что же теперь – так легко с ней расставаться? Ни за что, твердо решил я и, воинственно настроившись, уселся на корточки у скалы, охраняя спрятанный тюк. Через некоторое время показались путники, и они, к моему большому облегчению, даже не взглянули в мою сторону и пошли дальше, о чем-то беседуя. Я же не сходил со своего места, пока они не скрылись из виду. Потом встал, немного отошел и посмотрел в сторону перевала, откуда должна была показаться мама. Никого не было видно. Кругом стояла мертвая тишина, и даже не было привычного в то время суток ветра. Я почувствовал, что проголодался, и вернулся обратно к тюку с надеждой найти там что-нибудь съестное. Открыл туго завязанный узел и увидел лежащую сверху буханку хлеба. Я достал ее, отломил кусок и быстро съел. Потом отломил еще кусок. Немного утолив голод, я почувствовал жажду. Я сгреб со скалы немного снега и, подержав его во рту, сглотнул. Но жажду свою не утолил и так проделал несколько раз, пока не услышал голос, доносящийся издалека. Я посмотрел в сторону перевала и увидел маму, которая махала мне рукой и показывала жестами, чтобы я взял наш груз и шел обратно. В ответ я прокричал, что один не справлюсь и что нужна ее помощь.

         Тень понемногу стала покрывать ущелье. Солнце уже закатывалось за горы, и становилось все холоднее. Мама стала спускаться вниз, и пока она дошла до меня, мои руки успели как следует замерзнуть. Она подоспела и стала растирать мне их снегом, и, действительно, очень скоро они согрелись. Потом мама сняла с себя одну из нескольких юбок[4], расстелила на снегу, переложила на нее половину вещей и продуктов из тюка, туго перевязала противоположные концы и отложила этот узел в сторону. Затем мы вдвоем  занялись тюком, который стал намного легче, — крепко завязали его, взгромоздили мне на спину, и мама так умело закрепила его, что он плотно прилег к моей спине и ничего не болталось. После этого она перекинула свою ношу за спину, и мы двинулись в путь. Я шел впереди и сразу же направился той дорогой, откуда мы пришли. Но мама остановила меня:

МАТЬ

         Деревня М. славилась по всему Курдистану своими красивыми девушками. Каждый парень мечтал взять в жены девушку из этой деревни, и когда там устраивали свадьбы, молодежь из соседних деревень гурьбой стекалась туда в надежде заприметить и выбрать для себя очередную красавицу.

         Дочь Усо – Белге – была украшением всей деревни. Ее красота ласкала глаз и сводила с ума очень многих, но…

         … Зверства, жестокость и тирания Залым-паши не знали границ. Банда этого турецкого головореза сеяла повсюду смерть и разрушения, и после набега на очередную деревню число вдов и сирот лишь множилось, как и множилось число новых могил на курдских кладбищах. Говорят, не было и дня, чтобы меч этого варвара не вошел бы в свои ножны не обагренным кровью новой жертвы. Имя его стало символом резни и внушало людям чудовищный страх и жуткий трепет. И поэтому, хоть его и звали Тальят, в народе его прозвали не иначе, как Залым1. Действительно, это был Залым, настоящий Залым, особенно для курдов, которых он люто ненавидел и всегда хотел истребить их как народ по самый корень. Вот почему он был частым «гостем» в курдских деревнях, где его шайка отличалась особой жестокостью.

         … Однажды через своих приспешников он послал весть в деревню М.: «Залым-паша сказал, что если вы не хотите, чтобы я сравнял с землей вашу деревню, отдайте мне в жены дочь Усо Белге».

         Это известие всколыхнуло всю деревню. Горе и скорбь обрушились на дом старого Усо.

         Горячая кровь вскипела в жилах молодых:

         — Хватит! Пора положить этому конец! Сколько нам терпеть его издевательства над нами и нашей честью?

         Но мужчины постарше рассуждали иначе. Собравшись и обсудив это, они пришли к такому мнению, что из-за одной девушки не стоит подвергать опасности целую деревню. «Видно, судьба у нее такая, что ж тут поделаешь», — решили они. Да и сама Белге не захотела, чтобы из-за нее пролилась кровь.

         — Если понадобится, — сказала она матери, — я и яд готова выпить ради нашего народа, ради нашей деревни. Я не допущу, чтобы по моей вине осиротели дети, а женщины овдовели. Я все стерплю, но только не это…

         … День свадьбы Залым-паши стал для Белге днем траура. Чаши шербета, которым потчевали гостей, были ничтожно малы по сравнению с тем потоком слез, которые пролила невеста на этой «свадьбе» и которые пролила после…

         … Не прошло и нескольких дней, как забрали дочь, Усо с семьей покинул деревню, и вместе с ним из М. ушла вся его родня. После ухода Белге никто из них не захотел там больше оставаться…

         … Прошли долгие и безрадостные для Белге годы. Она стала матерью троих детей. Младший родился совсем недавно, но те двое – постарше – были уже взрослыми. Совершенно непохожие на отца, они оба пошли в мать – такие же тихие, спокойные и миролюбивые. И тоже, как и мать, ненавидели отца и то, чем он занимался и продолжал заниматься, сея повсюду горе и смерть…

         … Ночь темна, ночь черна, ночь тревожна. Казалось, даже луна чувствовала приближение очередного людского горя и торопилась оповестить солнце, чтобы оно поскорее взошло и помешало свершиться новой трагедии… Хотя чем мог помешать дневной свет, когда задумывалось что-то плохое?… Даже молнии прятались за тяжелыми тучами, как будто хотели скрыться и не видеть нового горя. И только собаки, как воры в ночи, не знали покоя и все лаяли и лаяли… А потом вдруг принимались выть, как если бы волки были бы близко. И действительно – волки из банды Залым-паши были близко и готовились к новому походу.

         В ту ночь Залым-паша собрал у себя своих людей. Кое-кого не было: в тот день они ушли в другую сторону и пока еще не успели вернуться с награбленным. Около полусотни головорезов сидели, поджав ноги, и внимательно слушали своего главаря.

         — Мы разорили и разграбили все курдские деревни в округе. Все, кроме деревни М…. Уж не думаете ли вы, что мы не трогаем ее из-за того, что это деревня моего тестя? – и Залым-паша громко и злорадно рассмеялся. – Вовсе нет! Я нарочно тянул, чтобы дать этой деревне немного прийти в себя и чтобы мы могли там собрать хороший урожай. Я ждал только этого. Но время пришло, так что готовьтесь. Как только рассветет, мы нападем, и пусть они только осмелятся хоть самую малость воспротивиться нам! Если так, то приказываю перебить всех мужчин и стариков, а женщин и детей взять в плен. Все поняли меня? Ну, давайте, идите и как следует выспитесь, а завтра на рассвете чтобы все, как один, были готовы. Собираемся у источника…

         Разбойники встали, и в этот момент какая-то призрачная тень скользнула прочь. То была Белге, которая, заподозрив что-то неладное, тихо пробралась ко входу в шатер и подслушала весь разговор. Опасаясь быть замеченной, она бесшумно и молниеносно прокралась к себе, кинулась в постель, натянула на себя одеяло и притворилась спящей…

         С дальнего угла шатра доносился громкий храп Залым-паши, а с другой стороны Белге, сидя на своей постели, качала колыбель и о чем-то думала. Сын, которому не было и сорока дней, крепко спал…

         … Минуло заполночь, но Белге не спалось. В ушах звенел пронзительный сигнал тревоги, а перед глазами мелькали образы окровавленных тел односельчан и море, море крови… Вот мать, крепко прижав к себе ребенка, бежит куда-то, но ее настигает разбойник, и занесенный меч вмиг обрывает две жизни… А вот и Камыл, которого она так любила… и огромный камень в руках бандита, готовый обрушиться и разможить ему голову… А где-то Атлаз мечется и пытается спастись от настигающего его головореза…

         Один за другим образы сменяли друг друга, и Белге было не до сна. Она знала, что как только рассветет, все произойдет именно так.

         «Нет, нет, так не должно быть, надо помешать им…»

         «Но как, каким образом?»

         «Никто не должен узнать об этом, не то…»

         «Другого пути нет…»

         От этой мысли у нее мороз пробежал по коже… На белом лбу показалась глубокая морщина… Глаза расширились, руки задрожали, отнялся язык…

         «Нет, нет, я не могу это сделать, не могу, не могу…»

         «А как же твоя деревня, твой народ, твои соседи?… Ведь время идет… Скоро рассвет… Как рассветет, в деревне начнется резня… Нет, оставаться нельзя, надо идти, надо бежать, надо дать им знать…»

         «Нет, нет, я не могу… Сердце матери не может это сделать…»

         «А как же другие матери? Каково им будет видеть завтрашнюю резню?… Нет, тебе надо идти… Если не пойдешь, завтра этой деревни уже не будет… Надо идти, и чем быстрее, тем лучше… Давай, вставай и иди – уже скоро рассвет…»

         В душе Белге поднялась настоящая буря. С одной стороны – материнские чувства, с другой – боль и тревога за судьбу односельчан, за судьбы ни в чем неповинных дорогих ей людей. Эти мысли боролись друг с другом, и ни одна не могла одержать верх. Белге невидящим взглядом смотрела в одну точку и вся застыла… Неожиданно послышались всхлипывания сына. Мать подскочила, взяла его на руки и, крепко прижимая к груди, села на постель. Вдохнув молочный аромат крошечного тельца, Белге тяжело вздохнула и дала ему грудь… Скоро малыш снова заснул, но мать продолжала сидеть все так же неподвижно. И только морщина на лбу стала еще глубже, а перед глазами затянуло толстой пеленой… Ей не хватало дыхания…

         Внезапно Белге быстрым и в то же время осторожным движением положила младенца на свою постель лицом вниз, закрыла уши, чтобы ничего не слышать, и стремглав выскочила из шатра…

         … Черная ночь, тяжелые тучи, молнии и проливной ливень… Раскаты грома сотрясают небо и землю. Молния, подобно мечу Залым-паши, зловещим блеском разрывает тьму, а дождь, больше похожий на слезы потерявшей сына матери, льет как из ведра. Белге – босая и в одном платье – обезумев, бежала по дороге, ведущей в ее родную деревню… Она бежала по хлипкой скользкой грязи, иногда падала, потом вставала и продолжала бежать дальше. Ей хотелось как можно скорее попасть в деревню и оповестить сельчан о надвигающейся беде… Но какой ценой?… Эта мысль ударяла ей в голову, и несчастная мать, словно опомнившись, внезапно останавливалась, оглядывалась назад и в нерешительности не двигалась с места до тех пор, пока набат тревоги не начинал звенеть с новой силой и перед глазами не начинали мелькать образы невинных людей, чья кровь должна была пролиться на рассвете. И эти мысли, образы и чувства снова гнали ее вперед…

         Деревня была недалеко, и Белге сама не почувствовала, как добежала, и очнулась только тогда, когда стала колотить в дверь дома Камыла… Камыл открыл дверь и, увидев на пороге промокшую и обезумевшую Белге, вздрогнул и отступил назад. Потом, опомнившись, взял ее за руку и завел в дом. Разбуженные домочадцы с удивлением приподнялись со своих постелей, слушая торопливый рассказ ночной гостьи…

         … Ночь темна и зловеща. Дождь прекратился, а тучи, похожие на рваный войлок, стали рассеиваться. Иногда сквозь них видны проблески молнии… В ту ночь Камыл стучался во многие двери в деревне и разбудил многих, не дав им стать добычей завтрашнего вечного сна. В ту ночь лаяло много собак, учуявших приближение волков, но те волки уже не могли приблизиться к деревне… Сельчане были готовы ко всему…

         … Белге вернулась обратно. Всё было тихо, и даже оставленный ею младенец так же неподвижно лежал лицом вниз… безмолвный и бездыханный… Мать распеленала его, уткнулась носом в ароматную совсем недавно и похолодевшую уже нежную детскую шейку, прижала что было сил к груди, но было уже поздно… Белге как в полусне сняла с себя мокрую одежду, спрятала ее, натянула сухую рубашку и легла в постель… И только тогда раздался дикий крик безутешной матери, резко оборвавший храп Залым-паши. На крики, слезы и стенания сбежались все, наперебой спрашивая, что случилось… Мать остолбенела, и только слезы текли ручьем по ее неподвижному лицу. Из дальнего угла вдруг послышался хриплый голос Залым-паши:

         — А ну-ка рассказывай, что ты сделала с мальчишкой?

         У матери не было сил отвечать:

         — Он ночью заплакал, и я дала ему грудь… и сама не заметила, как заснула… Так он и задохнулся…

         На молодом лбу Белге появились новые глубокие морщины, а внезапно поседевшие волосы почти полностью окрасили черные густые пряди в скорбный пепельный цвет…

         Наступил рассвет… Оставив дома тело сына, Залым-паша верхом на коне уже был у источника и подсчитывал подъезжающих всадников, готовых к новому злодеянию.

         … Путь к М. пролегал через ущелье, и это была единственная дорога, по которой можно было попасть в деревню. По обе стороны ущелья, за каждым камнем и скалой укрылись вооруженные сельчане. В деревне остались только женщины и дети, но и они как следует приготовились дать отпор врагу. То была настоящая война на выживание…

         Банда Залым-паши достигла ущелья, как вдруг оказалась окруженной со всех сторон. Раздались выстрелы, засвистели пули, и в один миг ущелье наполнилось густым дымом. Перестрелка глухим эхом отозвалась в горах и была слышна по всей округе…

         … Через некоторое время всё было закончено. Повезло только тем, кто обманул Залым-пашу и в тот день остался дома…

         В доме Залым-паши хоронили двоих – сына и отца. Но узнал ли мир о том, почему умер сын и за что был убит отец?..

ИХ  БЫЛО  ДВОЕ

«Если меня убьют, ты не плачь, мама»

                                                                                          (Из песни)

        Двое пешмарга[1] у подножья горы недалеко от дороги укрылись в скалах. Находясь в нескольких шагах друг от друга, они в бинокли наблюдали за дорогой и следили за всем, что могло двигаться на простиравшейся внизу равнине.

        Шел 1963 год. Иракский Курдистан был объят огнем войны. Шли тяжелые бои между правительственными войсками и курдами, боровшимися за автономию. Все жители Курдистана – от мала до велика – взялись за оружие и стали пешмарга. Шла война не на жизнь, а на смерть.

        Машина официальной пропаганды была запущена на полную мощь. Власти заявляли, что это не война, а простая прогулка, и что курдские разбойники разгромлены с первого же удара и рассеяны.

        Но на самом деле это было не так. Правительственные войска предпочитали не покидать большие города, по ночам они не выходили вообще, а если им нужно было проехать по главным дорогам, то делали это большими силами и только в сопровождении танков и бронетехники. Да и то очень часто они попросту укрывались в каком-нибудь тихом месте, потом к вечеру возвращались и рапортовали своему руководству о том, что, мол, в этот день ими было убито и разгромлено столько-то пешмарга.

        В тот день батальону правительственных войск из двухсот человек был отдан приказ в сопровождении двух танков направиться к конкретному месту, разгромить позиции пешмарга, очистить дорогу и создать возможность для прохождения основных сил и тяжелой техники.

        Пешмарга, укрывшиеся в расщелинах скал, наблюдали за дорогой. Стояло жаркое лето. Трава и цветы выгорели под знойным солнцем, а скалы накалились так, что, прикоснувшись к ним, можно было обжечься. Даже ящерицы, показавшись из-под скалы, не выдерживали палящих лучей и тут же скользили обратно, скрываясь в заветной прохладе. Отовсюду слышалось щебетание птиц, но и они не поднимались высоко и плавно кружили только в тени гор. Было видно, что они старались не отлетать далеко от своих гнезд, свитых в расщелинах скал, и их стрекотня раздавалась прямо над головами пешмарга.

        Условия были таковы, что пешмарга были вынуждены действовать очень осторожно. Цвет их одежды так сливался с цветом скал, в которых они скрывались, что заметить человека было очень непросто. Оружие пряталось так, что издалека не было видно. Разговаривали меж собой очень тихо, а если и находились далеко друг от друга, то переговаривались при помощи условных звуков, подражая птичьим голосам. То и дело можно было услышать то крик орла, то воркование голубя. Каждый голос что-то означал, и всем становилось ясно, что′ произошло или может произойти.

        Даже мундштуки у пешмарга были особые, со специально сделанной насадкой с множеством отверстий, из которых выходил дым, но при этом огня не было видно. Поэтому, даже ночью, сколько бы враг не был близок, они могли спокойно курить и нисколько не беспокоиться о том, что могут быть замечены.

        Если группа пешмарга останавливалась на привал, непременно двух людей посылали нести караул. Эти двое отходили на довольно далекое расстояние, всматриваясь зоркими глазами в темноту и прислушиваясь к каждому шороху и звуку. Так было и в этот раз.

        Оба караульных были очень молоды. Война помешала их планам, и они, так и не успев жениться, оставили дома своих родных, взялись за оружие и встали на защиту родины. За три года борьбы они возмужали, и трудно было узнать в этих крепких парнях, чьи лица огрубели от палящего солнца и сильных холодов, тех юношей, какими они пришли в отряд. Особенно изменилось выражение глаз – как горящие угольки в ночи, они излучали какую-то неуловимую энергию. Ничто не могло ускользнуть от их цепкого и быстрого взгляда. Оба были из одной деревни, вместе учились, вместе прослужили около года в танковых войсках иракской армии и вместе сбежали оттуда, присоединившись к пешмарга. Они были близкими и неразлучными друзьями, и если было нужно, всегда были рядом.

        В тот день, находясь в карауле, они в бинокли наблюдали за дорогой. Иногда переводили бинокль в сторону и всматривались вдаль, как будто искали что-то. Но что? Может, свою деревню? Но она была далеко и не могла быть им видна. А может, они оба унеслись мыслями к своим любимым, которые с нетерпением ждали их возвращения? Царящая кругом тишина создала некое ощущение покоя, а воспоминания о возлюбленных на время оттеснили тот огонь ненависти и мести, который пылал в их глазах, на взгляд, полный любви и нежности.

        Эти мысли прервал еле слышный издалека шум. Оба поднесли бинокли к глазам и стали всматриваться в дорогу. Из-за холма показались два танка. Переглянувшись и без слов поняв друг друга, они стали отползать в сторону стоянки пешмарга. Приблизившись, остановились и подали условный знак, подражая голосу орла. В ответ услышали голубиное воркование. Через несколько секунд они уже стояли в окружении товарищей.

        — Большой отряд с двумя танками вышел из-за холма и идет в направлении к нам, — сказал один из них. Все посмотрели в ту сторону, но с того места ни холм, ни военные с танками не были видны.

        — Они не должны пройти, — твердо сказал командир отряда. – А если и пройдут, то только по нашим телам.

        Никто не проронил ни слова. Все знали, что это приказ.

        — Но мы не должны торопиться, — продолжил командир. – Надо затаиться, пусть они подойдут поближе, а там мы решим, что нам делать. Вот только жаль, что у нас нет противотанкового оружия.

        — А нет, так мы можем столкнуть на них эти камни, — сказал один из пешмарга и кивнул в сторону огромных каменных глыб на краю скалы.

        — Пока мы сдвинем их с места и столкнем, они расправятся с нами в два счета и спокойно пройдут, — возразил другой.

        — Мы пока не знаем, что и как будем делать. Это мы решим потом. Но приказ есть приказ: они не должны пройти, — последние слова командир произнес четко, выделяя каждое слово.

        — Они никогда не пройдут, — сказал один их тех двух, также делая ударение на каждом слове.

        Командир быстро повернулся к нему. На мгновение ему показалось, что тот передразнивает его. Но когда он увидел его глаза и тот огонь, исходящий от этих глаз, он понял, насколько искренен его молодой боец в своем порыве. Командир положил руку на его плечо и с уверенностью сказал:

        — Да, они не пройдут.

*    *     *

                 Оба танка достигли поворота дороги. Первый танк остановился у подножья скалы, и с него спустился офицер. Подъехал другой танк и остановился рядом с первым. Тень от скалы полностью накрыла обе машины.

        Офицер отошел на несколько шагов и огляделся. Потом кликнул другому танкисту, чтобы тот спустился. Издалека показалась и пехота. Тем временем офицер заметил источник и направился к нему. Приблизившись, он наклонился и сделал несколько жадных глотков. Потом выпрямился, стряхнул с одежды пыль и листья и громко объявил:

        — Слушайте мой приказ! Пусть подойдут остальные. Мы здесь немного отдохнем, поедим, а потом решим, что нам делать. Танки пусть там под тенью и остаются.

        Кто был в танках, все вышли и поспешили к источнику. Нагнувшись, выпили чистой и прохладной воды, смыли с запотевших и запачканных лиц сажу и, довольные, улеглись на траву.

        Пешмарга, затаившись, сверху наблюдали за ними. Но командир отряда жестами давал понять, чтобы они ничего не предпринимали без его приказа. Кровь кипела в жилах бойцов, чувство мести, подступив к горлу, нестерпимо душило, но что было делать – приказ есть приказ.

        Немного погодя подошла и пехота. Солдаты, как измученные жаждой овцы, кинулись к источнику. Там началось настоящее столпотворение: грубо отталкивая друг друга, они зачерпывали воду грязными руками, а другие, лежа на животе, пили воду прямо из источника и готовы были окунуться в него целиком. Вдоволь напившись, они, как стадо овец, сгрудились в тесную кучку, ожидая дальнейших распоряжений.

        В этот момент офицер – худощавый и высокий мужчина средних лет – подозвал к себе командиров рот.

        — Лучше этого места нам не найти, — сказал он тихо. – Останемся здесь до вечера, а потом вернемся обратно.

        А про себя подумал, что по возращению доложит руководству о том, что, мол, встретил большую группу пешмарга и разгромил ее. Так было не раз: обманывая ложными рапортами, он ухитрялся время от времени даже выхлопотать себе военные награды. «Какое мне дело до этих диких пешмарга? – подумал он. – Откуда начальству знать, воевал я или нет? Если им так хочется войны, если они мужчины, пусть идут и воюют сами».

*    *     *

                 Командир отряда пешмарга подал условный знак. Через пару минут все бойцы собрались вокруг него.

        — Сейчас самый удобный момент, — сказал он тихо. – Они валяются отдыхают. Нужно, чтобы двое захватили танки. А остальные будут атаковать отсюда. – Немного помолчал, подумал и продолжил. – Те, кто пойдут, может, уже не вернутся. Задача трудная, и я не хочу называть имён. Пусть это будет добровольно.

        Все, как один, ударили рукой в грудь и сказали, что готовы пойти. Среди них были и те двое друзей.

        — Мы служили в танковых войсках и умеем обращаться с танками, – сказал один из них. – Позволь нам обоим пойти.

        Командир отряда обнял обоих и поцеловал.

        — Идите, да поможет вам Бог, — сказал он. – Если, не дай Бог, с вами что-то случится, Курдистан не забудет ваши имена.

        Оба добровольца попрощались с товарищами и быстро отползли. Достигнув вершины скалы, они внезапно выпрямились и одновременно и молниеносно спрыгнули сверху на танки: один – на один танк, другой – на другой. В тот же миг проникли внутрь, закрыли люки и завели машины.

        Звук мотора словно подбросил вверх отдыхавших невдалеке солдат. Их обуяла дикая паника.

        Оба парня направили танки прямо на них и в первые же секунды раздавили несколько человек. Началось беспорядочное бегство, но танки нагоняли врага, подминали его под себя и, сплющив под гусеницами тела, направлялись вслед за другими. Из двухсот человек больше половины было задавлено. В этом шуме и грохоте никто не слышал, да и не хотел слышать офицера, выкрикивающего какие-то приказы. Сам же он, скрывшись за скалой, стрелял из револьвера, но что мог сделать револьвер против танков? А сверху пешмарга поливали врага оружейным огнем. Офицер, видя, что все напрасно, достал из-за пояса гранату и бросил на танк. Танк вспыхнул огнем. Потом достал вторую гранату и бросил ее на второй танк. Раздался сильный взрыв. И в ту же секунду пуля со свистом ударила офицеру в голову и снесла половину черепа.

        Равнина была усеяна изуродованными трупами. Оба сгоревших танка заняли собой всю ширину дороги. Их люки так и не открылись, и оба молодых парня так и не вышли оттуда живыми.

        Вода в источнике покраснела от крови.

К    ч и т а т е л ю

         Это первый сборник Амарике Сардара на русском языке. Специфика его творчества заключается в том, что автору, выходцу из простой крестьянской семьи, удалось передать во всех тонкостях и подробностях обычную повседневную жизнь курдов, их быт, обычаи и нравы.

         Основное место в его творчестве занимает тема родной деревни. Ярко и правдиво изображены сцены из деревенской жизни, обрисованы портреты сельчан. Красочно описаны и будни деревни со всеми их радостями и печалями – будь то свадебные торжества или похороны. С особой теплотой и трепетом передан образ матери, например, в рассказе «Надежда», где повествуется о реальном эпизоде из детства автора.

         В целом следует отметить, что в основу многих произведений А.Сардара положены реальные события, которые вкупе с необходимыми приемами художественного вымысла помогли автору создать интересные истории с увлекательным и подчас неожиданным поворотом сюжета. Так, рассказ «Их было двое» был написан под впечатлением конкретного эпизода из хроники борьбы курдов Ирака за свои права, который был описан в одном из репортажей газеты «Известия» (15 октября 1963г., N 245). При этом автор использовал такие известные ему реальные подробности, как особые мундштуки для курдских бойцов, подражание голосу птиц, намеренное уклонение иракских правительственных войск от столкновений с курдами.

         Духом национально-освободительного движения проникнуты и некоторые миниатюры, которые занимают особое место в творчестве писателя. Они лаконичны и в то же время поэтичны, и автору одинаково удалось передать в них как любовную лирику и философские размышления, так и тоску по родным местам и далекому детству. В аналогичном ключе написаны и две легенды – «Рука матери» и «Семь виселиц», причем если первая воспринимается как легенда в классическом ее понимании, то вторая наряду со своим глубоким философским смыслом по манере повествования скорее близка к такому жанру народного творчества, как сказка.

         Выражаясь языком музыкальных терминов, можно констатировать, что основная тональность большинства  произведений А.Сардара – минорная. Здесь и драматизм ситуации («Почтальон», «Свадьбу сыграли дважды», «Месть»), и тесное переплетение судеб простых людей с событиями тревожного времени («Их было двое», «Чужой», «Мать»), и стремление героев разорвать заколдованный круг предрассудков («Зине»), и тонкости человеческой психики («Люля-кябаб», «Нежданный звонок»). Однако в творчестве писателя есть произведения и юмористического характера. Из числа вошедших в данный сборник – это «Страх» и «Махмуд», где органично переплетаются тонкий юмор и беззлобная ирония.

         Особое место среди произведений А.Сардара занимает «Месть», включенная в сборник под жанром повести. По сути своей это отрывок из неоконченного романа писателя «Путь моих предков», в котором повествуется о нескольких поколениях в родословной автора, и ряд сюжетных линий – это сгруппированные воедино отдельные истории о какой-либо конкретной ветви одного большого рода. Одно из таких повествований позволило автору выделить его как отдельное произведение, поскольку в нем присутствуют все необходимые с точки зрения классической структуры элементы художественного произведения: четкая сюжетная линия, оригинальная композиция, законченность и многогранность образов главных персонажей, красочное описание фона, на котором развиваются драматичные события – быт курдской деревни, традиции и обычаи, особенности внутриродовых и межродовых отношений, менталитет курдов и духовные ценности.

         На первый взгляд читателю могут показаться излишне жестокими и слишком натуралистически описанными некоторые сцены (например, расправа главной героини со своим кровным врагом), а диалоги – слишком затянутыми. Однако автором это было сделано сознательно, поскольку эти приемы подробного описания призваны помочь читателю представить реальную картину событий того времени (курдское село в Турции в XIX веке), а также раскрыть новые детали – будь то обычаев, образа мышления простого деревенского человека или же вековых традиций, уклада жизни и самое главное – роли и места курдянки в курдском обществе.

         Переводчики постарались сохранить особенности манеры повествования автора, а также чисто курдский колорит, которым пропитаны описания быта и диалоги. С этой целью было отдано предпочтение использованию сносок, где дается пояснение тому или иному понятию.

         Надеемся, что эта книга поможет русскоязычному читателю составить реальное представление о курдском народе, почерпнуть о нем определенные сведения, а также понять некоторые особенности его психологии, обычаи и нравы.

 Нуре САРДАРЯН

О б     а в т о р е

         Курдский писатель, заслуженный журналист и переводчик Амарике Сардар (Амарик Даврешович Сардарян) родился 8 февраля 1935 года в селе Курдский Памб (ныне Сипан) в Армении. Окончил историко-филологический факультет Армянского педагогического института им.Х.Абовяна. С 1959 до 1962 года работал в редакции курдских радиопередач Гостелерадио Армении. С 1962 года по настоящее время работает в редакции газеты «Рйа таза» — был переводчиком, заведующим отделом культуры и писем, ответственным секретарем, заместителем редактора, а с 1991 года – главным редактором. Член Союза журналистов Армении с 1965 года, в 1986 году удостоен почетного звания Заслуженный журналист Армянской ССР.

         Амарике Сардар – автор сотен статей о курдской литературе и культуре, которые были опубликованы в курдской, армянской и русской периодической печати. С 1995 года – член Союза писателей Армении.  Первое его произведение было опубликовано в газете «Рйа таза» в 1955 году.

         А.Сардар – автор трех сборников рассказов на курдском языке: «Рука матери» (1974), «Было уже поздно» (1979) и «Голос сердца» (1985). Готовится к печати его четвертый сборник.

         Амарике Сардар также известен как искусный переводчик. Его перевод на курдский язык повести армянского писателя Грачья Кочара «Тоска» вышел отдельной книгой. Он один из составителей и переводчиков сборников избранных произведений армянских поэтов О.Туманяна и Ав.Исаакяна. Кроме того, он перевел на курдский язык рассказы многих армянских, русских, западноевропейских и азиатских писателей, которые были опубликованы в газете «Рйа таза». Амарике Сардар – соавтор и переводчик целого ряда радиокомпозиций на курдском языке. Вместе с Мирое Асадом перевел на курдский язык трилогию Л.Брежнева — «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина». Кроме того, его перу принадлежит перевод на курдский язык Конституции СССР, Конституции Армянской ССР, Программы и Устава КПСС.

         Его рассказы включены в учебники курдского языка, в сборники «Новая весна», а также изданы за рубежом. Некоторые произведения переведены на армянский язык.

         Дважды был делегатом съездов Союза журналистов СССР.

         С 1994 года – председатель правления Совета курдской интеллигенции.

         В 1980 году за активную и плодотворную работу в области журналистики А.Сардар удостоен Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Армянской ССР. 

     Этот сборник – семейный подарок к 70-летию главы семьи – курдского писателя, журналиста и переводчика Амарике САРДАРА (Амарика Даврешовича САРДАРЯНА).

     Инициатор издания этой книги – зять Бро (Ишхан) Асоевич ХУДОЯН.

     Произведения перевели на русский язык дочери автора: САРДАРЯНЫ Лейла, Нуре и Заре.

      Редактор – зять Синот Абузетович МАМОЯН.

DENGÊ DIL (“ГОЛОС СЕРДЦА”, 1985)

        Это третий сборник рассказов Амарике Сардара, который был издан в 1985 году в Ереване на курдском языке (на основе кириллицы).

        В сборник вошли 11 рассказов и повесть, и в этих произведениях нашли отражение наша сегодняшняя жизнь, обычные люди со своими заботами и проблемами, повседневными делами и душевным складом, со своей психологией, с окружающими их традициями и укладом жизни.

       Повесть «Голос сердца» – первое крупное произведение писателя. В нем рассказывается о непростой судьбе одной курдской девушки.

       Редактор сборника – курдский поэт Микаеле Рашид.

       Выпущен в свет издательством «Советакан грох», в нем 152 страницы.

Tirs

Mêrxasî

Guman

Zengilê bêwext

Eskerê Neeyanra

Vêtêran diçin, dibine lêgênd

Şiklê dê

Bav kire bin guna

Mirazê bêmirazra

Dengê dil

Dudu bûn

МНЕНИЕ О КНИГЕ АМАРИКЕ САРДАРА

«ГОЛОС СЕРДЦА»

 (Перевод с курдского)

       «… Амарике Сардар издал несколько своих сборников, которые были высоко оценены читателями, и автор, воодушевленный такими оценками, живет, работает и творит, стремясь подарить своему народу новые произведения, более интересные и более качественные. Вне всякого сомнения, каждая такая жемчужина украшает, обогащает и развивает нашу литературу и поднимает ее на уровень литературы других народов мира…

       Повесть «Голос сердца» укрепила во мне убеждение, что Амарике Сардар находится на верном литературном пути, идет к своей цели и может, пока жив и продолжает творить, подарить своему народу и литературе несколько замечательных романов, богатых во всех отношениях и ничуть не уступающих образцам литературы других народов.

       А теперь я хотел бы немного представить присутствующим на нашем собрании книгу А. Сардара «Голос сердца». В нее включены следующие произведения: повесть «Голос сердца», рассказы «Нежданный звонок», «Надежда», «Так подвел отца», «Страх», «Мужество», мысли и пожелания «Ветераны уходят», «Неизвестному солдату», «Портрет матери» и другие. Эти произведения написаны с большим литературным мастерством и художественным искусством. Они дышат надеждой, в них тесно и убедительно переплетены события, умело отражены и обрисованы типы положительных и отрицательных героев, борьба против пережитков, характер и мужество курдянки, обычаи и традиции нашего народа, все те тяготы и лишения, которые оставила за собой Великая Отечественная война. Таким образом, А. Сардар своим творчеством занял достойное место в нашей литературе и завоевал любовь и почитание читателей.

       Хочу снова повторить и с уверенностью сказать, что повесть «Голос сердца» в курдской литературной прозе советского периода, пожалуй, первое произведение, написанное с большой добротой, очень тонко, убедительно и со всей жизненной правдой. Автор так умело и искусно связывает между собой события и описывает их, что у читателя создается впечатление, будто он сам стал их свидетелем.

       Двое молодых курдов – Гуле и Азиз – учатся в училище, влюбляются друг в друга, не оформив отношения, живут вместе, и неожиданно начинается Великая Отечественная война. Юноша уходит на фронт, но вскоре погибает на поле боя, а девушка оказывается беременной и не находит в себе силы вырваться из плена старых обычаев. Чтобы не опозориться перед родственниками и односельчанами, она, родив мальчика, оставляет его в больнице. Потом Гуле выходит замуж, а оставленный ею сын растет в детском доме, становится врачом. Несмотря на то, что с того дня прошло 30-40 лет, боль в сердце матери за ее мальчика не утихает. Однажды Гуле в тяжелом состоянии попадает в ту больницу, где волею случая работает ее сын. Конечно, сперва они не узнают  друг друга, но после операции, которую сделал женщине ее сын-хирург, она вдруг замечает ту родинку на его лбу и шрам от явно удаленного шестого пальца на руке, которые напоминают ей о ее мальчике, оставленном когда-то в больнице, и сомнения начинают терзать ее. Хирург, ничего не подозревая, тоже чувствует к своей пациентке какое-то необъяснимое теплое чувство. Оба находятся в сомнениях, но каждый переживает свои ощущения по-своему. Автор повести сознательно затягивает разгадку этой тайны и делает это очень искусно и убедительно. Мать всей душой горит за сына, но казнит себя за совершенное: за то, что сын попал в детдом, что она его не навещала, что он рос круглым сиротой… Она очень хотела бы унести эту тайну с собой в могилу, и единственное, что греет ее сердце, это то, что он жив, здоров, имеет семью и детей.

       Рассказ «Нежданный звонок» хорош и примечателен тем, что даже по прошествии времени будет интересен читателям. Автор мастерски описывает нам образ завистницы, стремящейся разрушить счастье одной семейной пары. Она делает все, чтобы очернить мужа в глазах жены и разлучить их, несмотря на то, что у них подрастают сын и дочь. Любовь и доверие супругов друг к другу разоблачают коварную разлучницу, а общественное осуждение приводит к тому, что она бывает вынуждена уйти с работы и искать новую.

       Рассказ «Надежда» основан на реальных событиях из жизни автора, но повествование интересно тем, что получило замечательную художественную обработку. Рассказ «Страх» рассчитан на детскую аудиторию и, несомненно, с восторгом будет ими воспринят. Другие рассказы и повествования в жанре пожеланий, по моему мнению, будут тепло восприняты читателями.

       Итак, прошу прощения, что повторяюсь, но мы должны уделить больше внимания нашей прозе и стремиться к тому, чтобы ее уровень приблизился и сравнился с тем, на котором находится проза других народов. Я поздравляю писателя Амарике Сардара с его замечательными произведениями. Под конец хочу сказать, что я как писатель хотел бы, чтобы не только все эти рассказы и повести были опубликованы, но и в 1984 году для Амарике Сардара было выделено не менее 12 печатных листов для издания его новой книги. Ее публикация станет новой невиданной жемчужиной в развитии нашей прозы. Хочу вновь и с глубоким убеждением повторить: произведения А. Сардара не уступают литературным произведениям других народов и даже…

Али  АБДУЛРАХМАН,

член Союза писателей СССР.

13.05.1983 г.». 

* * *

        Когда вышла в свет моя третья книга «Голос сердца», однажды я получил письмо. Оно было от одной девочки-курдянки по имени Далала Маме. Для меня это письмо много значило. Оно было дорого тем, что его написала ученица, и писала она от чистого сердца и очень искренне.

Вот это письмо: 

(Открыть письмо Далала Маме в формате PDF).

ÎDÎ DERENG BÛ (“БЫЛО УЖЕ ПОЗДНО”, 1979)

         Это второй сборник произведений Амарике Сардара, который вышел в свет в Ереване в 1979 году на курдском языке (на основе кириллицы).

         Так же как и в первом сборнике, большое место в нем заняли миниатюры. Кроме них в сборник включены также 16 рассказов. Основной лейтмотив произведений всего сборника – любовь матери, Великая Отечественная война, детские годы, любовь, природа, жизнь деревни и др.

         Редактор – поэт Джасме Джалил.

         Сборник был выпущен в свет издательством «Советакан грох», в нем 192 страницы.

Nemebir

Xerîbo

Dewet nîvcî ma

Îdî dereng bû…

Awazê gundê me

Zînê

Rasthatin

Du cara bûk syarkirin

Hunurê sazbendîê

Nikaribû

Dêmarî

Wê şevê…

Bona bîranîna Etarê Şeroyî rehmetî

Şuxulê minî pêşin

Se

Esmer

Nexş-nîgarê hûr

РЕЦЕНЗИЯ 

НА КНИГУ АМАРИКЕ САРДАРА 

«БЫЛО УЖЕ ПОЗДНО»

         Амарике Сардар известен курдским читателям своими интересными рассказами о нашей действительности. Книга известного армянского писателя Грачья Кочара «Тоска» в его переводе, переводы произведений Туманяна, Исаакяна, его первая книга «Рука матери» были тепло приняты со стороны курдского читателя.

         Книга «Было уже поздно» является сборником новых рассказов автора. В ней помещены 13 рассказов и ряд художественных этюдов. Два рассказа автор посвящает трудолюбивой, доброй и заботливой матери, где в обыденной жизни проявляется ее характер, ее думы и чаяния, тепло материнского сердца. В одном из рассказов проводится мысль, что до тех пор, пока дети сами не станут родителями, перед ними не раскрывается в полной мере душевный мир матери, ее заботы о детях, иногда доходящие до самопожертвования. Один из таких рассказов именуется «Было уже поздно», по которому и названа книга. В другом рассказе этого же цикла показано единоборство между любовью к любимому человеку и любовью к своему ребенку, в котором берет верх материнская любовь, любовь к ребенку.

         Очень интересным является цикл рассказов о Великой Отечественной войне. В рассказе «Почтальон» автор показывает, как инвалид Отечественной войны становится почтальоном и, узнав, что неграмотная мать не получает от сына письма с фронта, сам сочиняет эти письма и читает матери. Он не находит в себе сил сказать старой матери о гибели ее сына.

         В другом рассказе говорится, как воин-курд попал в плен и оказался на территории, оккупированной войсками западноевропейских стран, где его запугивали репрессиями, если он возвратится на родину. Поэтому он остается на чужбине и невероятно тоскует по своему народу, родному языку, своей семье. Так, с этой болью в душе, он и уходит из этой жизни.

В ряде рассказов автор описывает интересные события родного края, жизнь крестьян, воспоминания об интересных людях.

         Творчество А. Сардара своеобразно, в ряде случаев доходящее до тончайшего лиризма. В литературных этюдах автора есть такие работы, которые модно смело отнести к разряду стихотворений в прозе.

         Книга А. Сардара читается легко и увлекательно. Ее следует издать, и мы надеемся, что она вызовет большой интерес среди читателей…

Член Союза писателей СССР

Качахе  МРАД  (Мурадов Хачик).

18.08.1977 г.

DESTÊ DÊ (“РУКА МАТЕРИ”, 1974)

          Так называется первый сборник Амарике Сардара, который в 1974 году вышел в свет в Ереване на курдском языке (на основе кириллицы).

          В нем помещены 11 рассказов, а также миниатюры писателя.

          Основная тема рассказов – любовь матери, характеры людей, косные и отсталые обычаи, Великая Отечественная война и др. Сборник примечателен тем, что в нем впервые нашли отражение 2 новых жанра, которые Амарике Сардар привнес в нашу литературу, это – миниатюры и письмо.

          Редактором сборника стал курдский поэт Джасме Джалил.

          Сборник был выпущен в свет издательством «Айастан». В нем 100 страниц.

Neme

Serhatya hubekê

Ç’evê dê li rya kur bû

Dewet bû

Dê

Mala mêra neketî!..

Hesp

Destê dê

Serxweşî dane kê?

Em çûne aş…

Nexş-nîgarê hûr

РЕЦЕНЗИЯ

НА СБОРНИК ПРОИЗВЕДЕНИЙ АМАРИКЕ САРДАРА

«РУКА МАТЕРИ»

          Хотя до сих пор произведения Амарике Сардара отдельной книгой не выходили в свет, он хорошо известен курдским читателям как автор интересных рассказов, которые с 1960 года печатались в газете «Рйа таза» и передавались по радио. И вполне естественно, что 80 процентов первого сборника его произведений состоят из рассказов, напечатанных в различное время в газете «Рйа таза». В целом сборник является плодом его 15-летней творческой работы.

          Тематика сборника «Рука матери» разнообразная. Тут есть рассказы о Великой Отечественной войне, о материнской любви, о современной жизни советских людей, о народных традициях, о любви молодых людей, в двух рассказах бичуются человеческие пороки и т.д.

          У А. Сардара своеобразный творческий почерк в курдской  литературе. Он начинает свое повествование, на первый взгляд, с маленькой детали, за которой в дальнейшем раскрывается жизнь, характер и духовный мир его героев. Прекрасно владея курдским языком, А. Сардар ведет повествование легко и увлекательно.

          По нашему мнению, сборник произведений А. Сардара «Рука матери» вполне заслуживает быть напечатанным. Он вызовет среди курдских читателей большой интерес.

Член Союза писателей СССР

Качахе  МРАД  (Мурадов Хачик).

22.03.1974 г.

МНЕНИЕ О КНИГЕ АМАРИКЕ САРДАРА

«РУКА МАТЕРИ»

           «Большинство рассказов этого сборника я читал в разные годы в газете «Рйа таза» и слышал по радио, и они понравились мне прежде всего своей свежестью, лаконичностью, ясностью выражения и богатым языком. В его рассказах мы видим реальную жизнь во всем ее многообразии, хорошо раскрыта психология его героев. Произведения А. Сардара примечательны своей мягкой и тонкой манерой изложения.

          Мне кажется, наиболее удались белые стихи. Писатель стремится лирическим голосом раскрыть внутренний мир нашего современника, глубину его души и устремления.

          Приятно читать этот сборник. И считаю, что сборник А. Сардара «Рука матери» достоин быть изданным.

Микаеле РАШИД,

член Союза писателей СССР.

25.03.1974 г.». 

РОЛЬ И ЗНАЧЕНИЕ ГАЗЕТЫ «РЙА ТАЗА»

 (ТЕЗИСЫ)

        Этот доклад был зачитан 14 апреля 2006 года на международной конференции «Курдоведение в России и странах СНГ», состоявшейся в столице Иракского Курдистана г.Эрбиле.

        При каких условиях была создана газета «Рйа таза»:

• исполнилось 10 лет с момента установления Советской власти в Армении, и была проведена значительная работа для повышения культурного уровня курдского населения Армении;
• в 1929 году правительство Армении утвердило курдский алфавит на основе латинской графики, этот алфавит был создан курдским писателем Арабе Шамо (Арабом Шамиловым) и учителем ассирийцем Исааком Марогуловым;
• во всех курдских селах открылись курдские школы, где все преподавание велось на курдском языке;
• в 1931 году в Ереване был открыт Закавказский курдский педагогический техникум им.А.Мравяна, который подготовил не только курдских учителей, но и партийных и советских работников;
• во всех курдских деревнях были созданы пункты ликвидации безграмотности среди взрослых.

        Эти условия позволили, чтобы ЦК Компартии и правительство Армянской ССР приняли решение о создании газеты на курдском языке.

        В марте 1930 года в Ереване вышел первый номер республиканской газеты «Рйа таза» («Новый путь») на латинской графике.

        Задачи газеты «Рйа таза» определялись в приветствиях ЦК Компартии и правительства Армении, опубликованных в ее первом номере.

        Первые несколько номеров вышли за подписью редколлегии. После этого был назначен главный редактор – армянский писатель, хороший знаток курдского языка, выходец из Турции Грачья Кочар. После него газету вновь возглавил армянский писатель, также владеющий курдским языком, Арутюн Мкртчян. Это было обусловлено тем, что среди курдов в то время не было профессиональных журналистов. Но с 1934 года редактором стал уже курд – Джардое Генджо.

        На начальных порах в газете работали Аджие Джнди, Амине Авдал, Атаре Шаро, Геворг Парис, Вардан Петоян, Рубен Дрампян.

        В начале 1938 года издание «Рйа таза» временно было прекращено в связи с намерением перевести курдскую письменность с латинской на русскую графическую основу с мотивировкой облегчения приобщения курдов к литературе и культуре русского народа и других народов СССР.

        Этот перерыв длился долго – до 1955 года.

        В феврале 1955 года газета «Рйа таза» вновь стала издаваться. Она уже печаталась на основе русской графики (кириллицы).

        С этого года до 1989 года редактором газеты был Мирое Асад. С 1989 до половины 1991 года редактором был Титале Афо, а с того времени до сих пор редактором является Амарике Сардар.

        В новом составе работали такие известные представители курдской интеллигенции, как Аджие Джнди, Амине Авдал, Качахе Мрад, Али Абдулрахман, Араме Чачан, Шакрое Худо, Шарафе Ашир, Карлене Чачани, Титал Мурадов, Микаеле Рашид, Агите Худо, Ахмеде Апо, Гасане Кашанг, Бабае Калаш, Приске Мгои и другие.

        «Рйа таза» была первой курдской газетой, которая была органом государства. В последующем в Армении было 4 государственные газеты, которые являлись органом ЦК Компартии, Верховного Совета и Совета Министров Армянской ССР – на армянском, русском, азербайджанском и курдском языках.

        Если в 30-е годы тираж «Рйа таза» не достигал 1 тысячи экземпляров, то в конце 80-х годов он составил около 6 тысяч.

Агите Абаси, линотипист

        Кроме Армении она распространялась в Азербайджане, Грузии, Казахстане, России, некоторых странах Европы, Канаде, США. В некоторых союзных республиках (Азербайджане, Грузии, Казахстане) газета имела своих внештатных корреспондентов.       

        После провозглашения Арменией независимости (1991 г.) газета потеряла свой официальный статус и стала независимой. Если раньше, в 30-х гг. «Рйа таза» издавалась в неделю 1 раз, в 50-е гг. до 1991 года – в неделю 2 раза, то после 1991 года – в месяц 1 раз. Это обусловлено отсутствием финансирования.

        С 2000 года «Рйа таза» издается на латинской графике и распространятся силами сотрудников только в пределах Армении. Распространяется бесплатно ввиду отсутствия нормальной почтовой доставки в пределах республики и низкого материального положения курдского населения, проживающего в основном в сельской местности. В настоящее время тираж составляет 500 экземпляров, она малоформатная, 1 печатный лист.

        В настоящее время в редакции работают 4 человека: Амарике Сардар, Гришае Маме, Рзгане Джанго и Мразе Джамал. В связи с отсутствием финансов за последние годы количество изданных номеров значительно сократилось. Так, в 2005 году было издано только 2 номера. И это стало возможным лишь благодаря спонсорству и поддержке некоторых курдов-патриотов и доброжелателей.

        Так как до независимости газета была официальным органом партии и правительства, на ее страницах большое место занимали официальные материалы, пропаганда коммунистической идеологии, жизнь колхозов и совхозов, передовиков производства и т.д. Но вместе с тем газета не забывала и о национальной культуре. Конечно, «Рйа таза» являлась отражением того времени, духа и цензуры. После того, как «Рйа таза» стала независимой и избавилась от многолетней цензуры и официальности, она целиком стала писать о жизни и культуре нашей общины, о национально-освободительном движении курдов в разных частях Курдистана.

        Велика роль «Рйа таза» в развитии курдского языка (курманджи). Ей принадлежит создание многих новых терминов, которые  в особенности относятся к таким сферам, как политика, экономика, космос, медицина, военное дело и т.д. На ее страницах курдский язык постепенно отшлифовывался и со временем достиг уровня литературного языка. Много работы было сделано в области правописания. Так, многие наши известные языковеды, такие как доктор филологических наук, профессор Канате Курдо, доктор филологических наук, профессор Черкез Бакаев на страницах «Рйа таза» неоднократно выступали по вопросам правописания курдского языка. Например, статьи Ч. Бакаева стали основой его научной работы на русском языке «Основы курдской орфографии» (Москва, 1983 г.).

        «Рйа таза» стала первоисточником появления и развития курдской советской литературы. Все курдские писатели, поэты и драматурги свои первые творческие шаги сделали на страницах этой газеты. Первые художественные переводы также были опубликованы именно тут. В «Рйа таза» были также заложены основы литературной критики, анализа опубликованной курдской литературы. На страницах «Рйа таза» курдские читатели смогли прочесть на своем родном языке  произведения многих классиков и современников литературы других народов.

        Значительные заслуги «Рйа таза» имеет в деле сохранения богатого наследия курдской культуры – об этом свидетельствует периодическая публикация образцов народного творчества (легенд, пословиц, поговорок, сказок, эпических поэм, загадок, скороговорок и т.д.). Впервые на страницах газеты были опубликованы и курдские народные песни с нотами, а также положенные на музыку стихи курдских поэтов. Кроме того, периодически публиковались и статьи курдских музыковедов.

        Переход в 2000 году на латинскую графику, несмотря на негативное отношение и препятствия со стороны официальных властей Армении, преследовал цель приблизиться к единению курдской письменности, чтобы курдская община Армении не оставалась оторванной от общей курдской культуры и не стала каким-нибудь затерянным и изолированным от происходящих процессов островком. Это было сделано также и для того, чтобы нашу газету и наши книги могли читать как в Европе, так и в разных частях Курдистана.

        Газета уделяет большое внимание вопросам национально-освободительного движения в разных частях Курдистана. Нет ни одного номера, где не было бы материалов о ситуации в Южном Курдистане, борьбе в Северном Курдистане, о положении дел в восточной и юго-западной частях Курдистана. Эти материалы всегда сопровождаются фотоснимками.

        Большое место уделяется курдским классикам – поэтам, историкам и деятелям культуры, жившим в разные времена и творившим в Курдистане: Факие Тайран, Ахмеде Хани, Кадыр Кой, Джагархун, Хажар, Горан, Пирамард, Кадриджан, Дылдар, Джафаркули, Шарафхан Битлиси, Махуд Баязиди, Гиви Мукрияни и др. Не остались без внимания и курдоведы других национальностей.

        Начиная со своих первых номеров, газета постоянно уделяла внимание вопросу жизни и образования курдянок. На эту тему было опубликовано огромное количество материалов. Вместе с тем велась активная борьба против негативных явлений в этой области (особенно по проблеме калыма за невесту, ранних браков, браков между близкими родственниками и т.д.).

        В свое время на страницах газеты многое писалось и о преобразовании курдской деревни.

        Одной из главных тематик газеты была пропаганда дружбы народов. Так, в свое время каждой союзной республике был посвящен целый номер. В духе интернационализма было воспитано не одно поколение курдской общины Армении. Особое место при этом уделялось дружбе курдского и армянского народов.

        «Рйа таза» кроме освещения жизни курдской общины в Армении много писала и о жизни тех курдов, которые проживали в других союзных республиках. Ни одно знаменательное событие в жизни курдов не оставалось без внимания газеты.

        Будущий историк, пишущий о курдах бывшего СССР, не может обойтись без использования материалов газеты «Рйа таза». Она фактически является энциклопедией жизни советских курдов в период до распада СССР.

        Просветительское значение газеты «Рйа таза» в деле обучения подрастающего поколения курдов особенно показательно на следующем примере: в некоторых сельских курдских школах Армении при отсутствии учебников курдского языка учителя используют номера газеты в качестве учебных пособий.

        На страницах газеты по различным вопросам часто выступают представители интеллигенции и рядовые граждане. Это приобрело особую актуальность в деле единения нации, когда некоторые круги пытаются внести раскол в курдское общество, заявляя, что езиды – это не курды, а отдельная нация. «Рйа таза» в связи с этим ввела отдельную рубрику под названием «Мы едины», где было опубликовано более 100 различных материалов.

        «Рйа таза» — это самое долгожительное издание в истории курдской периодики, вклад которой был высоко оценен со стороны правительства СССР.

        В 1980 году в связи с 50-летием выхода первого номера газеты была награждена орденом «Почетный знак».