МОЙ УХОД НА ПЕНСИЮ,

ИЛИ КАК Я ПРИГРЕЛ ЗМЕЙ НА ГРУДИ

        Когда я вернулся с конференции в Эрбиле и на следующий день пошел на работу, ни Рзган, ни Гриша не стали со мной разговаривать. Я спросил у них:

        — Что такое, что случилось?

        Они опустили головы и ничего не ответили. Я повторил свой вопрос. Они что-то промычали и снова ничего внятного не сказали. Я понял, что к чему, и сказал им, что поехал на конференцию не за их счет и не за счет редакции. Они и на это толком ничего не ответили и вдруг выдали:

        — Почему все время зовут тебя, а нас нет?

        — Ну, пусть у вас тоже будет такое же имя и столько же авторитета, как у меня, чтобы о вас люди тоже узнали, вот тогда и позовут.

        Я понял, что это обычная зависть и эти двое что-то замышляют, но что именно, я не мог догадаться.

         На следующий день после этого эпизода я дома упал и сломал ногу. Эти оба не только не пришли меня навестить, но даже ни разу не позвонили и не спросили: что с тобой случилось? Только потом я узнал, что пока я был в Иракском Курдистане, Гриша и Рзган без меня, как большинство членов ООО (двое из трех), решили меня уволить.

        И без этого ситуация в редакции ухудшилась настолько, что я решил, несмотря ни на что, уйти с работы.

        Прошло несколько дней с того момента, как я сломал ногу и лежал дома. За это время они принимают решение о моем увольнении (а у них не было такого права, потому что я при этом не присутствовал) и говорят Муразе Джамалу, чтобы он взял эту бумагу и отнес ее мне. Мураз отказывается и говорит им: «Это вы выносили это решение, сами и передавайте». Но разве они смели явиться ко мне домой?

        Прошло около двух месяцев. Моя нога потихоньку пошла на поправку, и в один день, поближе к вечеру, чтобы не видеть этих негодяев, я пошел в редакцию. Я предупредил вахтера, который сидел у входа в наше здание, что увольняюсь с работы и иду забирать свои личные вещи, и в конце добавил: «Я даю тебе об этом знать, чтобы потом не было лишних разговоров». Я взял свои личные вещи, один из компьютеров редакции, который полагался мне как доля председателя ООО, и ушел. На следующий день мне позвонили из отделения полиции и сказали, что в редакции была совершена кража и что они должны прийти ко мне домой.

        — А что случилось? – спросил я.

        — Были украдены вещи редакции. Гриша Чатоян (т.е. Гришае Маме) сообщил нам об этом и сказал, что туда приходил Амарике Сардар и что это он украл эти вещи, — ответили мне. 

        — Но ведь редактор газеты я. Почему он не звонит мне и не говорит, что в редакции произошла кража, а сразу сообщает вам? – возмутился я.

        И я добавил, что ухожу с работы и поэтому пошел и забрал свои личные вещи и полагающийся мне компьютер, о чем поставил в известность вахтера, который в тот день дежурил. «Вы можете пойти и у него спросить».

        Очень скоро ко мне домой пришел молодой парень из полиции, который выслушал меня, все запротоколировал и ушел. После этого они побеседовали с вахтером, который подтвердил мои слова. Я также узнал, что полиция пристыдила Гришу за клевету в мой адрес и напрасно поднятую суматоху.

        10 августа 2006 года я и моя Нуре пошли в редакцию. Я не хотел, чтобы приказ о моем освобождении был бы написан рукой Гриши, и поэтому взял с собой свою дочь, чтобы она сама сделала запись в книге приказов и моей трудовой книжке.

        Вот как «оценили» мою 44-летнюю работу в редакции Гриша и Рзган. И это тогда, когда я всегда говорил: «Рйа таза» – мое детище, а я – детище «Рйа таза».

        Гришае Маме стал редактором. Рзгане Джанго уехал в Россию. Гриша и Мураз остались одни.

        Говорят, «о мертвых либо хорошо, либо ничего». Но правда дороже всего и должна быть озвучена. И пусть на меня никто не обижается, но я скажу все так, как было – то есть правду.

        Гриша был человеком, очень далеким от творчества. За столько лет, которые он вроде бы как работал в редакции, им не была написана ни одна статья, заслуживающая внимания. Он не проявил ни одной инициативы.

        Я помню, каким образом его приняли на работу. Его дядя Титал Мурадов, сотрудник редакции, несколько раз просил Мире Асада взять Гришу на работу, но тот не соглашался. В один день несколько родственников Гриши – его дядя Халыт Чатоев, Саманд Сиабандов и Байлоз Разгоев – пришли к Миро и втроем оказали на него такой прессинг, что он был вынужден уступить.

        Гриша работал в той самой школе-интернате, воспитанником которой являлся сам, и был там не учителем, а воспитателем.

        И когда он второй раз пришел к нам в газету работать, то был кем-то вроде посыльного редакции: готовый номер относил в типографию и после выпуска весь тираж приносил обратно.

         После моего выхода на пенсию он сам дал свой приказ и назначил себя главным редактором «Рйа таза». За 4 года так называемого его редакторства газета не доходила до читателей. Весь издаваемый тираж он складывал в своем кабинете, и эта стопка росла каждый месяц. Он заполнял страницы газеты теми материалами, которые брал из курдских сайтов. Ничего собственного, эксклюзивного в газете не публиковалось. Иногда целый номер мог быть посвящен только одному человеку. Газету просто невозможно было читать. Те традиции, которые создавались в редакции годами, Гриша растоптал и уничтожил. За все 4 года своего «редакторства» он не написал и четырех собственных строк. У меня разрывалось сердце, потому уничтожалось много всего того, что было создано нашими руками, группой первых сотрудников газеты. И когда я видел, в какое положение попала «Рйа таза», я испытывал страшную душевную боль, потому что 44 года своей жизни я отдал этой газете. Вот почему в одном из своих интервью я рассказал об этом и привел одну нашу пословицу: «Вместо львов остались лишь церковные совы[1]» («Рудав», №43, 4 мая 2010 г.).

        Из-за своей доверчивости я сделал в своей жизни много ошибок. Одна из них заключалась в том, что кроме Гриши я снова взял на работу и Рзгане Джанго. Я не знал, что пригреваю змей на своей груди. Месяцами я давал Рзгану двойную зарплату: одну за то, что вроде бы он был ответственным секретарем, а другую за то, что он вместо Муразе Джамала (когда тот отсутствовал) набирал на компьютеры тексты (но что это был за набор, страшно представить!). Рзган вроде бы как и числился ответственным секретарем, но за несколько лет ни разу так и не научился составлять макет газеты (поэтому макет всегда готовил я). Материалы, которые шли в типографию, он не читал и никакой другой работы не делал, кроме как написания маленьких аннотаций к книгам. За несколько лет работы в редакции им не было написано ни одной более-менее нормальной статьи.

        А когда я поехал в 2001 году в Южный Курдистан и взял его с собой!.. Что тогда мне пришлось пережить, пусть знаю только я. Только там я понял всю глубину одной мудрости, которая гласит: если хочешь хорошо узнать человека, поживи с ним рядом или поезжай вместе с ним в дорогу.

        Рзган и Гриша были очень похожи по характеру, и не случайно, что они были не разлей вода. В нем (Рзгане) было столько зависти и недоброжелательства, что из представителей нашей интеллигенции только он не пришел на празднование моего 70-летия и презентации моей книги на русском языке, которые прошли в Союзе писателей Армении летом 2005 года.
 

 
[1] На курдском эта пословица звучит так: «Dewsa şêra mane kundê dêra».
 

ИНТРИГИ, ШАНТАЖ

И В ИТОГЕ… ПЛАКАЛИ НАШИ ДЕНЕЖКИ

        Я продолжу свой рассказ о конференции в Эрбиле.

        Читать свой доклад я не мог из-за плохого зрения и поэтому  выступил устно. Этот мой доклад был полностью передан по телевидению «Загрос».

        Когда конференция закончилась и министр культуры Какаи вручил нам памятные подарки, он в разговоре с нами сказал, что газете «Рйа таза» хотят оказать финансовую помощь (15 тысяч долларов), но только нужно, «чтобы редактор написал бумагу и передал мне».

        Мы вернулись в гостиницу, и тут Карлене Чачани вдруг заявил, что помощь окажут также и секции курдских писателей (председателем которой он, к слову сказать, являлся). Я и Чаркяз поразились, потому что ничего подобного министр не говорил. Мы попытались было переубедить его, говорили, что министр сказал только про газету, что мы там присутствовали и хорошо помним сказанное (кстати, свидетелем всего были все участники конференции), но Карлен ничего не желал слышать. Он сел и не мешкая написал обращение на имя министра с просьбой выделить на нужды секции 15 тысяч долларов.

        Рано утром, опередив меня, он спешно отнес эту бумагу. Я тоже передал министру свой документ, и в тот же день Абубакр сказал мне, что газета ничего не получит, потому что К.Чачани кинулся вперед меня и тоже затребовал деньги, из-за чего министр решил: «Если мы поможем только газете, то секция обидится, поэтому никому ничего не дадим». И так и сделали.

        Вот как К.Чачани стал виновником того, что в 2006 году Региональное правительство Курдистана не оказало помощь «Рйа таза». А ведь этими деньгами мы могли продержать газету по крайней мере 3 года.

        Был один такой богатый курд, который жил в Егварде (Наирийский район Армении). В Ереване у него был свой магазин. Звали его Кярам, и он выдал свою дочь замуж за внука Карлена, сына Шамиле Ростама.

        Однажды Карлен пришел ко мне и сказал, что Кярам хочет оказать газете помощь – дать 500 долларов США. И тут же добавил:

        — Если с тех 500 долларов ты отдашь мне 200, я передам тебе деньги, а если нет – я не принесу.

        Я возмутился и резко ответил:

        — Нет! Я не согласен!

        Но наши сотрудники, узнав об этом условии, сказали мне:  

        — Что ты делаешь? Мы потеряем те 300 долларов тоже. Соглашайся, пусть принесет 300, а мы в газете напишем, что получили 500 долларов.

        И мы были вынуждены так и сделать. Карлен те 200 долларов просто присвоил.
 

ПОЕЗДКА НА КОНФЕРЕНЦИЮ В ЭРБИЛЬ

И ПЛЕЯДА ПОРТРЕТОВ

         В 2006 году по инициативе министерства культуры Регионального правительства Курдистана и Института Передней Азии и Курдистана должна была пройти в Эрбиле конференция по курдоведению в странах бывшего Союза. Ее организатором в основном был Шех Махмад Абубакр, который возглавлял вышеуказанный Институт, кандидат экономических наук, человек активный, знающий и большой патриот. Армению на конференции представляли трое: я, Карлене Чачани и Чаркязе Раш. Из Грузии были А.Ментешашвили, Караме Анкоси, Караме Алхан и Пир Дима. В работе конференции также принимали участие делегации из Санкт-Петербурга, Москвы и Екатеринбурга. Тема моего доклада была «Роль и значение газеты «Рйа таза». Конференция прошла на высоком уровне, о ней много писали в местной прессе и передавали по телевидению.  

         Во время этой поездки я познакомился с профессором, известным курдоведом М.С.Лазаревым, и между нами сразу наладился дружеский контакт. Я ему рассказал, как в свое время перевел на курдский его книгу «Курдский вопрос», а Темуре Халил украл мой перевод и под своим именем опубликовал эту книгу в Европе (об этом позорном факте подробно рассказано в разделе «На литературной арене», в подглаве «История воровства одного перевода»). М.С.Лазарев внимательно меня выслушал и ответил, что кое-что об этом слышал. Я подарил ему свою первую книгу на русском (т.е. мои произведения в переводе на русский) под названием «Свадьбу сыграли дважды». И каждое утро, когда мы встречались, он говорил, что читает эту книгу и она ему очень нравится. А один раз спросил, кто ее перевел, и я ответил, что мои дочери и в основном Нуре. «Великолепный перевод, — сказал он. – Видно, твои девочки хорошо знают русский».

         Во время конференции я встретился также со своим старинным другом (мы знакомы с ним около 60 лет) Караме Анкоси. Правда, Карам живет в Тбилиси, а я в Ереване, но мы постоянно общаемся: посылаем друг другу письма по электронной почте, разговариваем по телефону, обмениваемся своими новыми книгами. Я всегда в курсе дел Карама и чем на текущий момент он занимается. В свое время он вел активную партийную и общественную деятельность. Кроме того, он также много работал и в области культуры. Так, он основал радио «Ронкаи» (Тбилиси), выпустил на свои средства несколько газет, подготовил и опубликовал несколько езидских календарей. Я уже не говорю о том, какую огромную работу он провел в архивах Грузии. К настоящему моменту он выпустил в свет десятки книг по курдской истории, фольклору, культуре, а также по езидской вере. И когда бросаешь взгляд на его труды и масштабы проделанной работы, то осознаешь, что им сделано намного больше, чем некоторыми кандидатами и докторами-курдоведами. Карам действительно настоящий курдовед, известный востоковед, и в этой области его мнение считается весьма авторитетным.

         Правда, Карам мрид[1], но при этом видный знаток езидской веры и разбирается в ней получше многих шейхов и пиров. Поэтому и многие из священнослужителей его недолюбливают.

         На конференции я встретился также с одним замечательным нашим парнем, который оставил на меня большое впечатление – и своей внешностью, и своими знаниями, и своей скромностью. Это Пир Дима, который живет в Тбилиси. Правда, еще до этой поездки в Эрбиль мне довелось прочитать в газетах и на сайтах несколько его статей, и тогда я был поражен глубиной и объемом его знаний. Но когда я познакомился с ним лично, то, как говорится, не мог нарадоваться. Я глубоко убежден, что он и впредь будет плодотворно трудиться во благо нашего народа  и что будущее нашей нации связано именно с такими кадрами. Пир Дима прекрасно знает езидскую религию. И он не только ее знаток, но и своего рода специалист, который может дать научное обоснование, объяснение и толкование тому или иному религиозному вопросу. Его 3 книги «Езиды Сархада», «Образцы курдской материальной культуры» и «Лалыша Нурани» украсили мою библиотеку.

         Таким же замечательным молодым парнем был Темуре Джнди Мамоян. Очень жаль, что мне приходится писать о нем в прошедшем времени – несколько лет назад он безвременно ушел из жизни. Я помню, как в первый раз услышал его выступление на одной конференции в Москве, и тогда неизвестный мне молодой человек с очень хорошим языком, четкой логикой, прекрасно поставленной речью и весьма представительной внешности просто поразил меня, и в глубине души я был чрезвычайно рад, что среди нас есть такие парни. Во время перерыва я подошел к нему и поздравил с прекрасным выступлением. И он вдруг неожиданно мне сказал: «Дядя Амарик, ты меня не узнаёшь? Я ведь сын Джнди, твоего односельчанина». Я был поражен, обрадован и в порыве чувств обнял его, а у самого от волнения перехватило в горле. Это был образованный, знающий и организованный молодой человек. Он всего себя посвятил нашему национально-освободительному движению, которое развернулось в Турции. Он жил в Киеве, возглавлял Курдский Дом и был советником в украинской Раде. Сколько полезной работы он сделал для положения тех курдов, которые прибыли в Киев из других республик! Я все это видел своими глазами, когда дважды приезжал в столицу Украины. А сколько у него было друзей и знакомых среди украинцев, русских (я уже не говорю о курдах)! Как они все его любили и уважали! В свое время Темур выпускал в Киеве газету на русском языке под названием «Голос Мидии», в которой знакомил читателей с нашим народом, его историей и культурой, с его героической борьбой. Очень жаль, что он успел опубликовать только одну свою книгу – «Курды в Украине. Коротко об истории курдского народа». Темуре Джнди прожил всего 51 год, но успел оставить после себя хорошее имя и такое замечательное наследие. Даже до сих пор, когда о нем заходит речь, мне трудно сдерживать эмоции, и я с горечью себе говорю: хоть бы я не повстречал его и не был бы с ним знаком… Но, с другой стороны, я горжусь тем, что моя деревня дала нашему народу такого замечательного сына. 

         Двоюродный брат Темура (сын дяди по отцовской линии) – Азизе Джаво – также из нашей деревни и один из тех, кто представляет наше языкознание, нашу культуру. Кроме того, это активист нашего освободительного движения. Азизе Джаво был редактором издаваемой в Ереване газеты «Ботан» (на армянском языке), публикуемой в Москве газеты «Стон Родины» (на курдском языке) и некоторых других. Его работа, которая в последние годы вышла в свет в Санкт-Петербурге на русском языке, представляет собой новое слово в нашей лингвистике. Также достойны внимания его статьи о курдском языке, которые были опубликованы в зарубежных курдских газетах и журналах. Сборник его стихов «Караван бессонницы» («Karvanê bêxewîê») — одно из достижений нашей поэзии за последнее время. Азиз – сын Джавое Амара Мамояна, моего первого учителя, о котором я рассказывал выше.

         И хоть двое последних (Темур и Азиз) не участвовали в упомянутой конференции, о которой я начал рассказывать, но я счел нужным познакомить читателей с ними. Мне хотелось бы сейчас сделать небольшой перерыв в моем повествовании и сказать несколько слов о некоторых других моих знакомых и друзьях.

         Речь идет о двух братьях-патриотах. Один из них – это покойный Рызалие Рашид.

         Рызали получил высшее образование и в своей деревне Куракянд (ныне Ферик, Эчмиадзинский район) был директором школы. Своими способностями, глубокими знаниями, благородством он как бы стал символом родной деревни. Эти черты характера он унаследовал от своего покойного отца Рашиде Озмана, тоже человека просвещенного, получившего в Тбилиси русское образование и взявшего под свое крыло Канате Курдо, который приходился им близкой родней. Вернувшись в Куракянд, Рашиде Озман несколько лет возглавлял в селе колхоз.

         Рызали был достойный человек, спокойный и человечный. Деревня очень гордилась им. Он брался за любые важные вопросы, касающиеся села, и всегда их решал. Рызали был моим близким товарищем, и если мне доводилось приезжать в деревню, я непременно был гостем в его доме.  Общаться с ним было одно удовольствие: его шутки, остроты и подтрунивания были характерны для его речи и придавали ей особую индивидуальность.

         Рызали был также поэтом. В газете «Рйа таза» было опубликовано много его стихотворений и фельетонов. Он успел выпустить 2 книги своих стихов: «К солнцу» («Berbi tevê», 1964) и «Мечты и надежды» («Xem û xiyal», 1982).

         Р.Рашид был настоящий патриот, который всей душой и всем сердцем болел за свою родину и свой народ. Благодаря ему и его брату Тосну и по их инициативе деревня Куракянд была переименована и стала называться в честь нашего известного революционера Ферика Полатбекова – Ферик. (Как известно, слово «куракянд» — турецкое и означает «деревня огня», и братьям-патриотам не хотелось, чтобы курдская деревня носила турецкое название). Я помню, как в 1987 году Рызали и Тосн пригласили несколько представителей нашей интеллигенции на торжественные мероприятия, посвященные этому переименованию. Присутствовали следующие лица: Мирое Асад, Аджие Джнди, Халил Мурадов, Карлене Чачани, Титале Афо и я. После официальной части Рызали пригласил нас к себе домой. Был накрыт великолепный стол, и тот день прошел просто замечательно.  

         Примечательно, что они не только переименовали деревню, но и присвоили ее улицам имена наших деятелей: Ахмаде Хани, Шарафхан Битлиси, Факие Тайран и др. 

         К сожалению, в 1990-х гг. Рызали уехал из деревни и обосновался в Ставропольском крае России. Там он и умер и был похоронен в городе Минеральные Воды.

         Другой брат – это Тосне Рашид. Тосн – настоящий интеллигент, человек объективный и искренний патриот. Он окончил химический факультет Армянского педагогического института им.Х.Абовяна, затем аспирантуру, защитил диссертацию и получил звание кандидата химических наук, много лет проработал в химической лаборатории Ереванского государственного университета и около года – на курдском радио (Ереван).

         Я и Тосн близкие друзья, и наша дружба началась еще в студенческую пору. Мы вдвоем перевели с русского на курдский язык рассказ Ферика Полатбекова «Eskan» и опубликовали его в газете «Рйа таза». Довольно долгое время мы также готовили на курдском радио программу под названием «Курдская энциклопедия». Тосн – автор 2-х книг стихов на курдском языке, которые вышли в свет в Ереване: «Путевые песни» («Kilamê rê», 1975) и «Полдень» («Nîvro», 1987). Я знаю, что Тосн также написал исторический роман «Мастура» и опубликовал его, за что был удостоен литературной премии Южного Курдистана «Пирамерд». Т.Рашид проделал большую работу по собиранию и изданию наших песен. Известны также его работы в области изучения вопросов езидской веры.

         Хоть Тосн сейчас и живет в Австралии, но он в курсе всех событий, которые происходят здесь, в нашей культуре и литературе.

         У меня есть очень хороший друг, и я не могу в этих своих воспоминаниях не написать о нем несколько теплых слов. Речь идет о поэте Барие Бала. Это человек знающий, доброжелательный, душевный и большой патриот. Ради родных и близких, ради своей семьи и родины он готов на все и полностью посвятил себя этим идеям.

         Я знаю Бари еще с того времени, когда он стал студентом азербайджанского отдела филологического факультета армянского педагогического института им.Х.Абовяна. Я тогда учился на 5 курсе, и он сразу мне понравился. Эти теплые чувства и дружба продолжаются более полувека, и они со временем не только не ослабели, но наоборот – становятся еще сильнее и крепче. Даже после того, как я закончил институт и устроился на работу в курдский отдел радиопередач в Ереване, наши контакты не прервались: чуть ли не каждый вечер я приходил в гости к курдским студентам, которые жили в институтском общежитии, и очень часто оставался там на ночь. Я мог запросто сказать моему другу: «Бари, я буду спать на твоей койке, а ты пойди и поищи себе где-нибудь место». Он соглашался и без возражений уходил, благо, при желании свободные койки в студенческом общежитии можно было найти всегда, тем более человеку с таким легким характером, как у Бари. Что и говорить, в молодые годы у нас с Бари было немало общих дел и интересов, и сейчас нам обоим есть что вспомнить.

         После окончания института Барие Бала проработал несколько лет инструктором азербайджанского и курдского языков и литературы в министерстве просвещения Армении, а затем на протяжении долгого времени был директором совхоза и сделал многое для развития и процветания вверенного ему хозяйства. К сожалению, во время войны за Карабах семья Б.Бала вместе с остальными нашими курдами-мусульманами покинула Армению. Мы были разлучены, и я не знал, где Бари и что с ним. Это состояние абсолютного неведения пролилось почти 20 лет, но благодаря усилиям Бари, его настойчивым попытками разыскать меня связь между нами, к счастью, снова восстановилась. Я узнал, что Бари вместе с семьей переехал в Казахстан и теперь живет на окраине города Алма-Ата. Еще до того, как обосноваться в бывшей столице Казахстана, к сожалению, уходит из жизни его супруга Дилбар – племянница (дочь брата) Вазире Надри. Ее смерть Бари перенес очень тяжело и до сегодняшнего дня не может без огромной душевной боли вспоминать свою покойную жену. И не случайно, что он посвятил ей не только много своих стихов, но и целую книгу. Бари так и назвал ее – «Дилбар».

         К счастью, у Барие Бала есть двое сыновей. Он живет со старшим сыном Али, который вместе с женой Гюльнарой окружили моего друга вниманием и заботой. Трое внуков в доме – Латифа, Кадыр и Нурхан – гордость и радость Бари, но самое большое душевное удовлетворение он получает, занимаясь художественным творчеством. До сих пор вышли в свет 6 книг Барие Бала: это сборники стихов, поэм и пьес. Одна из этих шести книг была опубликована в Дохуке (Южном Курдистане). Сейчас поэт занят подготовкой своего очередного сборника, и есть надежда, что читатели вскоре смогут получить эту книжную новинку. Следует отметить, что все опубликованные книги Барие Бала получили высокую оценку на страницах курдских интернет-сайтов и газет.

         Правда, с точки зрения расстояния между нашими городами (я живу в Ереване, Бари – в Алма-Ате) я и Бари очень далеки друг от друга, но благодаря современным средствам связи мы очень близки. Без того, чтобы мы не поговорили бы по скайпу и не узнали друг о друге последние новости, не обходится, пожалуй, ни одна неделя.

         Здесь я также хотел бы вспомнить других своих друзей курдов-мусульман. К сожалению, многих из них сейчас уже нет в живых, но я рад, что некоторые, к счастью, живы и продолжают активно работать. С большим удовольствием я хочу сказать несколько слов о Князе Ибрагиме, известном также как Князь Мирзоев. Он доктор филологических наук, профессор, академик, заведующий турецкой кафедрой Алматинского государственного университета, глава курдской общины Казахстана, автор многих научных работ, а также член Ассоциации национальностей при Президенте Казахстана.

         Ахмаде Гапо – наш известный писатель и автор нескольких сборников рассказов и повестей. Его книга «Кровавые слезы» была особенно тепло встречена читателями. А. Гапо – руководитель курдского отдела в радио, которое транслируется из Баку. Благодаря его усилиям курдская газета «Голос курда» (“Dengê kurd”) продолжает выходить в свет.

         Я хочу также упомянуть имена других курдов-мусульман, моих хороших друзей, которых, к сожалению, уже нет среди нас: Мамаде Гасо, Салыхе Гасо, Маджите Али, Вазире Усо и многие другие.
 

[1] Мрид – мирянин.
 

ИЗ РЕДАКЦИОННЫХ БУДНЕЙ.

СОЗДАНИЕ «ООО» И НАЧАЛО КОНЦА

        Вот уже несколько лет, как у меня ухудшилось зрение. Но я продолжал работать, и не для того, чтобы продолжать получать зарплату (которая была не ахти какая), а чтобы сохранить газету. Не было такого номера, чтобы в нем не было моей статьи. Я надиктовывал, а моя дочь Нуре записывала. Точно так же мы делали переводы. Одним словом, 80% материалов газеты готовил я. Гриша только переводил небольшие информации, а Рзган писал краткие ознакомления о курдских книжных новинках.  

        В те годы министерство юстиции Армении издало указ о том, что общественные организации, редакции газет и журналов при желании могут стать Обществом с ограниченной ответственностью (ООО). Одним из условий создания Общества в указе было то, что его члены должны иметь 15 лет непрерывного стажа работы в этой структуре. ООО должно было состоять как минимум из трех человек. Мы решили стать таким Обществом и учредили его. Я стал его председателем (34%), а Гриша и Рзган – членами этого ООО с 33% каждый. Назначать редактора газеты, председателя Общества или увольнять их имели право только мы втроем. Но в стаже работы в редакции у Гриши и Рзгана был перерыв  и никак не дотягивал до требуемых 15 лет. И я, готовя документы на имя министра, скрыл это обстоятельство и написал, что имеющийся у них стаж отвечает обозначенному сроку. Сделал я это сознательно, потому что мне было жаль их и хотелось, чтобы наш небольшой коллектив из 4-х человек (к тому времени Муразе Джамал работал у нас уже 2-3 года) был бы сплоченнее, дружнее и человечнее по отношению друг к другу. Но, к сожалению, будущее показало, с какими на самом деле предателями я имел дело.
 

ПОЕЗДКА В ТЕГЕРАН НА ФЕСТИВАЛЬ РАДИО

        В 2003 году государственное радио Ирана официально пригласило меня для участия в фестивале радио. Я провел в Тегеране 7 дней. Каждый день я встречался с сотрудниками курдского отдела радио (как курманджи, так и сорани). Это были замечательные люди, высокообразованные и большие патриоты, и мы, несмотря на разницу в возрасте, были друг другу как братья. Я также выступил по курдскому телевидению. Эти 7 дней пролетели так незаметно, что я даже не почувствовал, как наступил последний день моего пребывания в Тегеране. И по сей день сотрудники курдского отдела радиопередач звонят мне и берут интервью. (О своей поездке в Тегеран я написал статью и опубликовал ее в газете «Рйа таза»).
 

ПЕРЕХОД ГАЗЕТЫ «РЙА ТАЗА»

НА ЛАТИНСКИЙ АЛФАВИТ

        Мы знали, что курды, живущие за рубежом, не могут читать нашу газету, потому что она издавалась на кириллице. Большинство же наших соотечественников, как известно, используют латиницу. Я понимал, что продолжение создавшегося положения будет способствовать углублению изоляции курдской общины Армении от общекурдских социально-политических и культурных процессов, и поэтому по моей инициативе и под мою ответственность с 2000 года газета «Рйа таза» стала издаваться на латинице. Мы также захотели, чтобы книги на курдском языке тоже стали выпускаться на латинице. По этому поводу я 2 раза посылал письма премьер-министру Республики Армения того времени А.Маргаряну, первое из которых вообще осталось без ответа, а на второе отозвался директор института народного образования (при министерстве образования и науки РА) В.Мартиросян, который отказал нам в нашем обращении. Об этом я написал одну статью, которая была опубликована в «Рйа таза» («Наше справедливое требование было отвергнуто», сентябрь, 2004г.). Вот что в ней говорится:

        «Как известно, в Армении с 1929 до начала 1938 года мы использовали латиницу. На ней издавалась вся художественная и политическая литература, школьные учебники и газета «Рйа таза». По решению советского правительства, латинский шрифт был запрещен, и вместо него стала использоваться кириллица. После распада СССР некоторые бывшие советские республики отказались от кириллицы и перешли на латиницу. Постольку поскольку большинство нашего народа использует латиницу, мы тоже решили перейти на данный алфавит. Как независимая газета, «Рйа таза» сделала это с 2000 года. Мы сочли необходимым, чтобы на латинице публиковались учебники курдского языка и наша литература. Поэтому 15 апреля 2004 года Совет курдской интеллигенции обратился к правительству Армении с письмом следующего содержания:

         «Премьер-министру Республики Армения

         г-ну А. Маркаряну

         Господин премьер-министр!

         С учетом того, что большинство нашего многомиллионного народа за рубежом использует латиницу, и только в Армении используется кириллица, в связи с чем наша местная община оказывается в изоляции, с учетом желаний директоров школ в курдских (езидских) деревнях, учителей, преподающих родной язык, родителей учеников, а также желаний нашей интеллигенции мы ходатайствуем о том, чтобы правительство дало свое согласие на то, чтобы учебники по курдскому языку (курманджи) и литературе стали бы издаваться на основе латинской графики.

        Председатель правления Совета курдской интеллигенции

        А. Сардарян».

                 Прошло 2 месяца, но никакого ответа от правительства Армении не последовало. Мы были вынуждены послать еще одно письмо, датированное 18 июня 2004 года:

        «Премьер-министру Республики Армения

         г-ну А. Маркаряну

         Господин премьер-министр!

                 15 апреля сего года Совет курдской интеллигенции обратился к Вам с письмом (№ 05), где ходатайствовал о разрешении использовать латинскую графику вместо прежней кириллицы при издании учебников по курдскому языку и привел ряд причин, обосновывающих нашу позицию.

         Прошло немало времени, но до сих пор мы не получили никакого ответа.

        Председатель правления Совета курдской интеллигенции

        А. Сардарян»

                 Короче говоря, в ответе, датированном 20 июня 2004 года, но полученном нами лишь в конце августа, подписанном директором института народного образования (при министерстве образования и науки РА) В.Мартиросяном, наше справедливое требование было отвергнуто вот по каким причинам:

• по этому вопросу между курдскими и езидскими жителями республики не был проведен опрос;
• по этому вопросу представители курдов и езидов не пришли к единому мнению;
• представители езидской общины категорически против смены букв;
• представители езидской общины подготовили и представили министерству просвещения и науки собственную методологию учебников езидского языка, программу и методическую литературу для 1-10 классов, на основании чего в скором времени будут изданы эти книги и методическая литература на основе кириллицы;
• возникает вопрос: соответствует ли латинская графика фонетике языка курдов Армении?
• переход на латиницу приведет к тому, что та литература, которая в течение десятилетий публиковалась в Армении на кириллице, станет бесполезной и которую не смогут читать поколения.

        Вот почему профессиональная комиссия министерства учла вышеперечисленные условия и отвергла наши требования.

        Эти вышеперечисленные «причины» в основном отражают мнение председателя комиссии иранистики и тюркологии министерства образования и науки профессора Г.Асатряна.

ПО  МНЕНИЮ  СОВЕТА  КУРДСКОЙ  ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ

        Мы были убеждены, что данный вопрос не встретит никаких препятствий. Но мы не предполагали, что есть такие силы, которые не заинтересованы в создании связей между нашей здешней общиной с культурой нашего народа, проживающего за рубежом, ведь известно, что большинство зарубежных курдов используют латиницу. Некоторым очень невыгодно, чтобы мы стали хозяевами своей культуры, а выгодно то, чтобы в нашу здешнюю общину был внесен раскол. Известно также, что на курманджи говорят как курды-мусульмане, так и курды-езиды. Но в Армении был изобретен новый язык – «езидский». И это используется как основание для издания учебников «езидского» языка.

        Неужели в тех бывших советских республиках, которые с кириллицы перешли на латиницу, среди жителей был проведен опрос? Или же – когда в Армении проводилась реформа правописания армянского языка, спрашивали ли мнение пастухов? А в тех бывших советских республиках, отказавшихся от кириллицы, разве пропала вся та литература, которая издавалась на основе этой графики в течение десятилетий? А как же в Турции, которая в 20-е годы ХХ века отказалась от арабской графики и перешла на латиницу, — неужели она потеряла свое многовековое письменное наследие?

        Было проигнорировано и то обстоятельство, что еще 4 года назад более десятка директоров школ в курдских деревнях и учителя курдского языка (курманджи) от имени жителей обратились в министерство образования и науки РА с письмом, в котором выразили желание перейти на латиницу. По этому вопросу трижды было проведено совещание. На нем присутствовали также Г.Асатрян и В.Мартиросян. Большинство участников совещания выступили за этот переход. Профессор Гарник Асатрян также после тех совещаний письменно изложил свое мнение, согласно которому считает возможным переход на латинскую графику.

        Утверждения, что «латиница не соответствует фонетике языка курдов Армении», — просто курам на смех! Это почему она соответствует языку миллионов курдов за рубежом, но не соответствует фонетике языка 40-50 тысяч курдов (езидов) Армении? Мы уже не говорим о том, что та кириллица, которая с 1946 года используется в Армении, была дополнена несколькими буквами, взятыми из латиницы (W, Q, H).

        Короче говоря, неизвестно почему, но некоторые не хотят, чтобы мы перешли на латиницу, и при этом ссылаются на эти сомнительные причины. И это несмотря на тот факт, что начиная с 1929 до начала 1938 года в Армении на латинской графике печатались учебники курдского языка (курманджи), вся художественная, политическая литература и газета «Рйа таза». Некоторые просто не хотят учитывать эти исторические факты. Не хотят также учитывать и то, что группы интеллигенции курдов-езидов Грузии также выступали с аналогичными требованиями и обосновали необходимость перехода на латиницу.

        Одним словом, это наше справедливое требование было отвергнуто, и это произошло не по объективным, а по субъективным причинам».
 

КАК ГАЗЕТА ДОСТАВЛЯЛАСЬ АБОНЕНТАМ

        Времена изменились.  На место «Союзпечати» пришел «Айпост», который не распространял газету среди наших абонентов. Система подписки была разрушена. Поэтому мы были вынуждены в год один раз ездить по деревням и самим организовывать подписку. Как мы доставляли газету абонентам? Например, заручившись согласием главы города Талин, мы готовили для каждой деревни Талинского района, где у нас есть подписчики (а их количество было нам известно), свою стопку газет и посылали их ему. И когда к нему приходили сельские старосты, то они забирали газеты с собой и там, в своих деревнях, распространяли их. Используя тот же принцип, я договорился и с почтой Алагяза.

        Мы доставляли газету тремя способами:

1. наши сотрудники или другие люди (которым нужно было ехать в те места по личным делам) доставляли ее в почтовое отделение Алагяза,
2. при помощи «Аймамул»-а посылали ее руководству города Талин,
3. через водителя автобуса посылали ее в деревню Шамирам.

        Вот, с такими трудностями и мучениями в то время сопровождалась доставка газеты своим читателям. 

ФИНАНСОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ,

ПИСЬМО ШКОЛЬНИКОВ И НАШИ СПОНСОРЫ

        Я обратился за помощью к нашему народу, и из нескольких мест пришла поддержка. Я помню, как одна пенсионерка (к сожалению, не помню ее имени) из деревни Шаумян Эчмиадзинского района всю свою пенсию за 1 месяц прислала в редакцию. (Это была мать Муразе Азиза, которая организовала в своем доме музей домашней утвари нашего народа).

        Шел 1992 год. Однажды в редакцию пришел директор 8-летней школы села Тылык (Талинского района) Титале Рашид. (Он был один из тех, кто искренне болел за газету и был рьяным активистом деревни Тылык. У него было высшее русское образование, и многие из руководства района его побаивались. И не случайно он происходил из рода Полатовых, того самого рода, который дал нашему народу знаменитого революционера Ферика Полатбекова. Брат Титала – Арсен Полатов – был основателем армянского театра пантомимы. Он был близко знаком и имел хорошие отношения с именитым писателем Вильямом Сарояном и известным армянским скульптором Ервандом Кочаром.  Их младший брат Севдин занимался дипломатической работой сначала в МИД СССР, а затем России. Их отец Рашид был человеком образованным, мудрым и добрым, долгое время работал учителем русского языка, а затем стал директором школы). Титале Рашид протянул мне один конверт и сказал: «Прочитай». Я открыл и увидел небольшой текст на курдском, написанный аккуратным детским почерком:

        «Любимая «Рйа таза»!

       Примите нашу маленькую помощь и извините – это все, что мы смогли. Мы рады и гордимся нашей национальной газетой. Желаем удачи мужественной  работе редакции.

        Ученики всех классов школы деревни Тылык».

        Кроме этого письма в пакете оказался также этот список:

        «1 класс – 31 рубль, 2 класс – 47 рублей, 3 класс – 26 рублей, 4 класс – 15 рублей, 5 класс – 44 рубля, 6 класс – 23 рубля, 7 класс – 12 рублей, 8 класс – 26 рублей. Всего 224 рубля.

        Наши уважаемые читатели «Рйа таза»! Мы поздравляем вас с Новым годом. Группа учащихся школы деревни Тылык. 5/I-1992». (Оригинал этого письма хранится в моем архиве).

        Титале Рашид достал из кармана деньги и передал мне.

        Эти деньги, которые послали нам школьники, были для нас самым ценным подарком, потому что это были деньги, сэкономленные детьми на их школьных завтраках. Кстати, помимо бумажных банкнот там были еще и мелочи! Я был растроган до слез! Ведь этот эпизод наглядно показал, что воспитание учащихся в данной школе в духе патриотизма находится на очень высоком уровне.  

         Два брата-патриота, два достойных человека – Борис и Мельсике Махмад, которые работали в Ярославской области России, взяли на себя спонсорство газеты на целый год (1992).

        Демократическая партия Курдистана (Ирак), Патриотический Союз Курдистана, Партия рабочих Курдистана, Социалистическая партия Курдистана (К.Буркай), Курдский институт в Париже (Кендал Незан), Союз езидов Германии, курды Америки, Швеции и другие наши организации оказали нам помощь. Оказывалась финансовая помощь и теми нашими многочисленными курдскими гостями из-за рубежа, которые в то время часто приезжали в Армению и посещали редакцию. (Кстати, подавляющее большинство из них были люди образованные и прогрессивные). Представители нашей интеллигенции в Тбилиси также несколько раз посылали нам помощь. Отличился и Фонд Сороса, снабдив нас техникой и перечислив деньги. Также не остались в стороне в этом вопросе и представительство ООН в Армении и консульство Франции в Ереване.

        Мы даже открыли в «Рйа таза» новую рубрику под названием «Болеющие за газету». Там мы публиковали имена людей, которые оказывали редакции финансовую помощь.

        Газета находилась в очень тяжелом положении. Все наши сотрудники вышли с работы и почти все покинули Армению. На целый год я остался в редакции совсем один и не получил в качестве зарплаты ни копейки. Почему, несмотря на все это, я продолжал ходить «на работу»? Я отвечу: я делал это для того, чтобы в один «прекрасный» день газета не была закрыта и мы не потеряли бы те оставшиеся у нас 3 кабинета. В результате невероятных усилий и громадных трудностей мне это удалось. И когда у редакции наконец появились кое-какие средства, я взял на работу Гришае Маме и Рзгане Джанго. (Несколько лет назад, когда положение газеты ухудшилось, они оба уволились, но после этого так и сидели без работы). Я знал, что они оба очень далеки от журналистики, но был вынужден это сделать, потому что других кадров просто не было. Как говорится, «В деревне мужчин не было, вот и назвали петуха Абдулрахманом». Гриша уехал на 6 месяцев в Краснодар. Я не знал, вернется ли он обратно, и поэтому взял на работу также Муразе Джамала.

        В 2001 году положение газеты вновь ухудшилось. Я позвонил в Москву представителю Патриотического Союза Курдистана в России Шоршу Саиду и сказал ему о сложившейся ситуации с «Рйа таза». Он выслушал меня и сказал: «Я вам перезвоню». Прошло 2 дня, и от Шорша раздался звонок. Он рассказал, что говорил с Мам Джалалем (так называли Джалала Талабани, генерального секретаря Патриотического Союза Курдистана) и он пригласил меня в Курдистан. Я поблагодарил его и сказал, что один не поеду и возьму с собой в качестве спутника нашего сотрудника Рзгане Джанго, тем более что ехать нам придется через Иран, а он владеет персидским. Шорш согласился, и через некоторое время наша поездка состоялась. Мы вылетели в Тегеран, потом в Керманшах, и оттуда уже на автомобиле прибыли в Сулейманию. Мы оставались в Курдистане больше 20 дней и побывали в Халабдже, Салхедине, Эрбиле, Лалыше. Мам Джалал 2 раза принял нас у себя и оказал финансовую помощь, позволившую газете продержаться еще один год. (Об этой своей поездке я написал большую статью, которая вышла в двух номерах газеты «Рйа таза», по 2 страницы в каждом номере).
 

1990-Е ГОДЫ. НАЧАЛО БОЛЬШИХ ПЕРЕМЕН.

МОЕ НАЗНАЧЕНИЕ РЕДАКТОРОМ

        В Армении перестройка повлекла за собой большие перемены. Власть перешла в руки АОД (Армянского общенационального движения), и коммунисты уже не руководили правительством. Газета «Рйа таза» осталась органом только одной структуры – ЦК Компартии Армении (Верховный Совет и Совет министров с началом этих перемен практически сразу перестали считать газету своим органом). 

        Вот уже несколько месяцев, как Титале Афо был освобожден от должности редактора газеты. Вместо него редакцией руководил я, но делал это, не меняя своего рабочего места. Наши сотрудники несколько раз говорили мне: «Почему ты не занимаешь кабинет редактора?», на что я отвечал: «Но ведь я не редактор, как я могу пойти и занять этот кабинет?» Одним словом, коллектив провел свое собрание и решил обратиться к ЦК КП Армении с просьбой, чтобы меня назначили редактором газеты. Данное решение было направлено адресату, и через некоторое время бюро ЦК издало приказ №16 от 15 июля 1991 года, согласно которому я был назначен редактором газеты «Рйа таза» (копия этого документа хранится в моем архиве).

         Правительство перестало финансировать газету. У нас забрали редакционную автомашину и 8 кабинетов. У ЦК не было средств, чтобы содержать свой же орган печати, и газета фактически стала независимой. Мы оказались в совершенно беспомощном положении, и это состояние длилось вплоть до моего выхода на пенсию в 2006 году. За те 15 лет путем неимоверных усилий, вцепившись мертвой хваткой в то, что у нас еще оставалось, мне удалось сохранить газету и 3 кабинета. И если раньше «Рйа таза» выходила в неделю 2 раза, то в дальнейшем мы были вынуждены сократить ее выпуск до одного раза в неделю, а потом и вовсе до одного раза в месяц.
 

ПРОТИВОСТОЯНИЕ НАРАСТАЕТ.

60-СТРАНИЧНЫЕ ЖАЛОБЫ НА МЕНЯ В ЦК

        В конце 1980-х гг. вышла в свет Грамматика Канате Курдо (после его смерти) для преподавания курманджи в сельских курдских школах. Вазире Ашо был редактором этой книги. В то время я занимал должность заместителя редактора, и мои отношения с Чаркязом нельзя было назвать дружескими. Однажды мы получили письмо от учителя курдского языка Гозала Ростам (деревня Ацашен, Талинский район), в котором она писала, что количество букв в Грамматике Канате Курдо и в Букваре Аджие Джнди разное – у К.Курдо меньше, чем у А.Джнди. На основе этого письма Агите Худо написал разъяснение, которое было опубликовано в «Рйа таза». Там Агите Худо раскритиковал Вазире Ашо за то, что тот не обратил внимание на разницу в количестве букв курдского алфавита. 

        Вазире Ашо очень болезненно воспринял эту публикацию. Вместо того, чтобы все претензии высказать Агиту, он объединился с Чаркязе Рашем, и оба начали кампанию по моему очернению. Этим в основном занимался Чаркяз. А надо сказать, что в то время Чаркязе Раш написал статью об эпосе «Крепость Дымдым». Гасане Кашанг, который тогда был завотделом культуры и писем, сказал мне, что мы не ученые и будет лучше, если мы пошлем эту статью в отдел курдоведения Института востоковедения Академии наук Армении, и пусть они выскажут свое мнение – нужно ли нам публиковать эту статью или нет. Мы так и сделали, и вскоре руководитель группы курдоведения Шакрое Худо на словах сказал нам, что эту статью публиковать не стоит. (В тот период Чаркязе Раш и Агите Худо поругались, и Чаркяз в редакции не показывался). И в один день Чаркяз пришел в то здание, где мы работали, но наверх не поднялся, а позвонил мне и сказал, что ждет меня внизу, на первом этаже. Я спустился и сказал ему, что мнение группы курдоведов о твоей статье отрицательное и мы не можем ее опубликовать. Он разозлился и наговорил много лишнего, а в конце и вовсе пригрозил: «Вот увидишь, что я с тобой сделаю». И он начал писать на меня жалобы и сделал Вазире Ашо своим сообщником. Оба, позабыв и Гасане Кашанга, и Агите Худо, принялись за меня и слали одну за другой жалобы в ЦК. Но секретарь ЦК по идеологической работе К.Даллакян хорошо знал меня и игнорировал эти кляузы. Но когда вместо К.Даллакяна был назначен Г.Галоян, то не без помощи некоторых недоброжелателей все-таки было уделено внимание жалобе Чаркязе Раша и Вазире Ашо, которая состояла ни много ни мало из… 60 (!!!) страниц. Правда, завотделом агитации и пропаганды Г.Асатрян был против того, чтобы для изучения этой жалобы была организована комиссия, но под давлением Г.Галояна оная все-таки была создана. В жалобе было написано что-то невообразимое. Якобы из-за Амарика перестройка в Армении «буксует», и что нужно Амарика вместе с семьей выслать в Сибирь… И много-много подобной ереси… 

        Членами комиссии были: Карлене Чачани (глава), Максиме Хамо, Шарафе Ашир, Смое Шамо и др. Комиссия занялась рассмотрением всех вопросов, вплоть до размера получаемых мною гонораров. Ею был подготовлен доклад и передан в отдел ЦК. Я тоже, со своей стороны, написал маленькое письмо (оно заняло от силы полстраницы) и передал его туда же.

        Через какое-то время, когда мы с Г.Асатряном встретились, он мне подробно рассказал, как прошло обсуждение доклада. «Я позвал всех сотрудников отдела и сказал им, что сегодня мы рассматриваем вопрос, касающийся поступившей на Амарике Сардара жалобы. Пусть Гурген Амбарян (один из сотрудников отдела – примеч.автора) зачитает нам мнение комиссии. После того как Амбарян закончил чтение, я сказал присутствующим: Амарик тоже послал небольшое письмо, и я вам его сейчас зачитаю. Я прочитал твое письмо, и вслед за этим большинство сотрудников отдела высказало свое мнение, которое сводилось к одному: заявление на Амарика – обыкновенная кляуза, мнение комиссии необъективно, и все это делается для того, чтобы оболгать и унизить его. Я взял доклад комиссии, разорвал его, кинул в мусорную корзину и сказал: «Вот настоящая оценка авторам жалобы и членами комиссии. А когда я говорил, что на Амарика наговаривают и нужно игнорировать эти жалобы, со мной не соглашались, да еще взяли и создали эту насквозь лживую комиссию. Ну что, вы убедились сами, что́ написала эта необъективная комиссия?»

        Здесь я хочу отметить, что я и Вазире Ашо – односельчане. Наше детство и юность прошли в одной деревне. Он обожал наш Памб и его жителей. Поэтому я удивлялся, что он объединился с Чаркязе Рашем и подавал на меня жалобы. Я знал, что те, с позволения сказать, телеги пишет Чаркяз, а Вазир только подписывает их. И я был убежден, что Вазир попал под влияние Чаркяза и не чувствовал, что творит, но в последующем он это осознал и пожалел о содеянном. Несколько раз он просил у меня прощения и делал все, чтобы я снова начал с ним разговаривать. Я знал его характер: сегодня мы поссоримся, а через 2 дня он даже насильно, но заставит меня с ним общаться.

        Вазире Ашо – известный представитель нашей интеллигенции. Несколько лет он был директором школы в деревне Памб, учился в аспирантуре в Ленинграде по специализации «курдоведение». Но прежде всего мы знаем Вазире Ашо как писателя, журналиста и переводчика. Известны его книги «Благие вести» («Mizgînî»), «Памб-Сипан», «Слово друзей» («Xebera dosta»), «Курды-езиды» (перевод книги Х.Абовяна) и другие. И по сей день Вазир увлеченно творит и посвящает себя служению нашей культуры, литературы и истории[1].
 

[1] Вазире Ашо умер в 2015 году в Бельгии (примеч.переводчика).