«КАЖДАЯ НОВАЯ МЕТЛА МЕТЕТ ПО-НОВОМУ».

НАЧАЛО ПРОТИВОСТОЯНИЯ

        На место Мирое Асада редактором газеты «Рйа таза» назначили Титале Афо, который до этого работал в ЦК Компартии Армении. Сначала он делал все, чтобы понравиться и произвести впечатление на нашу интеллигенцию, и в ход пускалось многое – лесть, учтивость, энтузиазм, высокий пыл и рвение, демонстрация крайней заинтересованности в решении различного рода вопросов. И не случайно, что это сработало, и ему поверили. Про него стали говорить «это человек хороший», но позже, когда он показал людям свое настоящее лицо, от него все отвернулись. Никто не захотел иметь с ним ничего общего и быть каким-либо образом причастным к его грязным делам.

        Наш коллектив был хорошо организован и готов для дальнейшей работы. Но вместо того, чтобы принять эстафету и продолжить трудовые будни, Т.Афо в первый же день заявил, что этот коллектив его не устраивает и вместо него он подберет свою команду. И в тот самый первый день своего выхода на новую работу он уволил нашего водителя Жору, который много лет у нас работал, и вместо него назначил какого-то нового человека. Потом он послал на пенсию Латифе Амара, а Порсора Сабри освободил с работы. (Порсор была вынуждена обратиться суд, и только так ей удалось снова восстановиться). Он уволил также нашу машинистку Гаяне Ованисян, а вместо нее назначил Далала Маме. (Кстати, Далал была действительно далал[1] – девушка образованная, начитанная, глубоко порядочная и большая патриотка. Потом она вышла замуж и уехала в Тбилиси. А сейчас, насколько мне известно, она с семьей проживает в Европе).

        Т.Афо взял под свой прицел меня, Али Абдулрахмана, Гасане Кашага и Агите Худо. Он делал все, чтобы подкопаться под нас и найти весомый повод, чтобы от нас избавиться. Но мы ему были не по зубам, потому что без согласия ЦК он не мог нас освободить с работы. Он несколько раз выдвигал этот вопрос перед ЦК, но каждый раз его сразу же пресекали и говорили: не трогай их, и особенно Амарике Сардара. Т.Афо пообещал кое-кому (а эти «кое-кто» были очень далеки от журналистики), что меня уволит и назначит их на мое место. За те полтора года, которые он у нас работал, автомашина редакции обслуживала только его и его семью. Ни разу не случилось так, чтобы кто-либо из сотрудников сел в эту машину. Даже если нужно было срочно съездить по делам редакции, а автомашина стояла бы у входа, и то Т.Афо не давал разрешения. Ему также принадлежит одна беспрецедентная и вызвавшая глубокий шок инициатива. В один «прекрасный» день он сказал: «А зачем нам буква «i»[2]? Она нам не нужна! Мы не должны ее использовать». И целый номер выпустил без «i»! Потом все-таки осознал, что так нельзя, и дал задний ход.

        Когда Т.Афо убедился, что не может нас, нескольких сотрудников редакции, снять с работы, он поручил Чаркязе Рашу (который раньше был его другом, а потом стал врагом) написать от имени нескольких представителей нашей интеллигенции заявление и направить его в ЦК. В том заявлении было написано, что в редакции есть много консервативных, обветшавших кадров, которые не отвечают требованиям сегодняшнего дня, и поэтому нужно позволить молодому редактору самому сформировать новый коллектив, который шел бы в ногу со временем.  Заявление подписали следующие представители нашей интеллигенции: Саиде Ибо, Карлене Чачани, Вазире Ашо, Чаркязе Раш, Аскяре Бойик, Смое Шамо. (Копия этого заявления хранится в моем архиве).

        Мы узнали, что письмо с жалобой уже отправлено в ЦК. Мы тоже, в свою очередь, написали в ЦК заявление о его проделках, и его подписали все члены нашего коллектива, кроме Агите Худо и Гришае Маме. Насчет Агита мы сами не захотели, чтобы он подписывался, потому что он и новый редактор приходились друг другу свояками – их жены были родными сестрами. Что касается Гришае Маме, то он сначала согласился подписать заявление, но потом отказался.

        Прошло некоторое время, и меня вызвал к себе сотрудник отдела ЦК КП Армении по агитации и пропаганде Карлен Яланузян, и вот что он мне сказал:

        — Мы получили ваше заявление, но не надо поднимать этот вопрос.

        Я ответил:

        — Мы написали заявление, и давайте обсудим его на собрании коллектива.

        — Мы знаем, что покажет это обсуждение, — возразил он.

        — А тогда зачем ты меня вызывал?

        — Мы знаем: как ты скажешь, коллектив так и поступит.

        Короче говоря, мы спорили около двух часов, но так и не пришли к единому мнению. И тут Яланузян предложил:

        — Давай пойдем к заместителю заведующего отделом Киракосяну.

        И мы пошли, но Киракосян сказал мне то же самое. Наш спор продлился долго, и в конце он открыто сказал:

        — Мы не хотим, чтобы этот случай стал для других редакций примером. Ты знаешь, они ведь могут, глядя на вас, сделать то же самое. А нас это никак не устраивает. Я тебе обещаю, что вы очень скоро избавитесь от Титале Афо.

        И действительно, не прошло и нескольких месяцев, как Титале Афо освободили от должности редактора газеты.

        В свое время ЦК решил, что тираж газеты «Рйа таза» не должен превышать 4 тысячи, и в течение многих лет это правило четко соблюдалось. Я не знаю, какими махинациями Т.Афо это удалось, но в 1990 году тираж газеты достиг 5 тысяч.

        Уместно ответить, что во время Мирое Асада газета «Рйа таза» рассылалась в те советские республики (Грузия, Азербайджан, Казахстан, Россия), где жили курды. Название газеты включили в международный каталог, и благодаря этому мы имели абонентов в Америке, Канаде и некоторых странах Европы.

        Я хорошо помню, как однажды, когда я был в кабинете редактора Мирое Асада, раздался звонок на его телефон правительственной связи. Я захотел выйти, но редактор жестом остановил меня. Разговор был на армянском языке, и после его окончания Мирое Асад повернулся ко мне с вопросом: «Ты знаешь, кто звонил?» Оказалось, что это был всемирно известный астрофизик, президент Академии наук Армении, академик Виктор Амбарцумян. И он рассказал нашему редактору о том, как совсем недавно вернулся из Голландии, и там во время одного собрания к нему подошли несколько курдских юношей и поздравили его с присуждением обсерватории в Бюракане ордена Ленина. Амбарцумян спросил у них: «А как вы об этом узнали?», на что получил ответ: «Мы прочитали об этом в газете «Рйа таза». Вот почему Амбарцумян позвонил и выразил свою благодарность за то, что «Рйа таза» так успешно пропагандирует достижения Советской Армении.
 

[1] Далал (от сл.delal) – милая, приятная, очаровательная.

[2]Буква «i» в латинской графике соответствует букве «ь» в графике, основанной на кириллице.
 

УХОД МИРОЕ АСАДА НА ПЕНСИЮ

        В 1989 году Мирое Асада послали на пенсию. В то время в руководстве ЦК произошли перемены. Вместо К.Демирчяна первым секретарем был назначен Сурен Арутюнян (который прежде работал в ЦК КПСС), а Галуст Галоян получил должность секретаря ЦК КП Армении по идеологической работе. Эти оба последних практически не знали Мирое Асада. К тому же враги нашего редактора поспешили к Г.Галояну и сказали ему о том, что М.Асад уже старик и не может работать. Об этом Г.Галоян незамедлительно сообщил С.Арутюняну. Но когда Миро, которого вызвали в бюро для утверждения его выхода на пенсию, заходит в кабинет, где идет заседание, С.Арутюнян с удивлением смотрит на него и говорит: «А говорили, что вы старик и не можете работать. Но как я вижу, вы в очень хорошей форме. Жаль, но решение о вашем выходе на пенсию уже вынесено». 

        Мирое Асад получил Благодарность за многолетние заслуги в работе, а также автомашину. (Как его заместитель, я был в курсе всех вопросов).

        Наш коллектив решил с честью проводить своего бывшего руководителя. Было решено дать банкет в ресторане «Армения». Но когда я сказал об этом М.Асаду, он запротестовал:

        — Что ты делаешь? Разве ты не знаешь, что партия не одобряет таких вещей? Зачем тебе эта головная боль?

        На что я ответил:

        — Нет, Миро Асадыч, даже если мне придется положить на стол свой партийный билет, я все равно провожу тебя как полагается. Ты 35 лет руководил редакцией. Благодаря тебе газета получила в мире известность и стала популярной, и мы не можем по-другому.   

        В день приказа Мирое Асада о его освобождении от занимаемой должности мы пригласили его в ресторан «Армения», где был дан банкет в его честь.

        Мирое Асад скончался 4 февраля 2008 года. В первый день я пошел на панихиду, но, вернувшись домой, от сильных переживаний слег и тяжело заболел. К огромному сожалению, на следующий день я просто физически был не в состоянии пойти на его похороны.
 

НЕПРОСТОЕ ЭТО ДЕЛО –

ПЕРЕВОД ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

И БОРЬБА С ИНТРИГАМИ

        Мирое Асад месяцами лежал в больнице. Газету выпускал я, и когда надо было дать в номер большие и важные материалы, я переводил их сам.

        В 1976 году в советской прессе был опубликован для всенародного обсуждения проект новой Конституции СССР. Мы (т.е. коллектив редакции) понимали, что это событие вскоре может коснуться и нашей работы, и задавались вопросом: надо ли национальной газете «Рйа таза» переводить этот проект на курдский язык и публиковать его на своих страницах? Для того чтобы прояснить этот вопрос, редактор газеты Мирое Асад обратился в ЦК Компартии Армении. Там ему сообщили, что дадут ответ немного позже. Через некоторое время оттуда поступил звонок, и М.Асаду было сказано следующее: первый секретарь ЦК Компартии Армении Карен Демирчян связался с ЦК КПСС по данному вопросу, и ему ответили, что проект обязательно должен быть переведен на курдский язык и вынесен на всенародное обсуждение. Представитель ЦК Компартии Армении также сказал нашему редактору, что для нас специально выделили дополнительное время, и добавил: «Правда, перевод проекта – это тяжелое для вас дело, ведь ваш юридический язык, язык закона пока не отшлифован, у вас нет опыта перевода подобных текстов и нет какой-либо другой структуры или учреждения, которые могли бы вам помочь. Но кроме вас больше никто не может выполнить эту работу, и поэтому вам нужно надеяться только на свои силы. Одним словом – проект обязательно должен быть переведен, для чего вам и предоставлены большие сроки».

        Редактор М.Асад вызвал меня к себе (в то время я занимал должность заместителя редактора) и сказал, что проект Конституции нужно перевести на курдский язык. Я ответил ему:

        — Миро Асадович, это очень тяжелая и ответственная работа. Справимся ли мы?

        М.Асад сказал мне:

        — Это партийное поручение, и оно обязательно должно быть выполнено. Поэтому нам и дали много времени. Этот текст на курдский будешь переводить ты. Кроме тебя никто не сможет сделать эту работу. Знаю, у тебя часто устает рука, и ты устно надиктовываешь сотрудникам свои переводы. Пусть и на этот раз Гришае Маме, Приске Мгои, Темуре Халил будут в твоем распоряжении. Ты диктуй им, а они по очереди будут записывать. Мы же – я, Гасане Кашанг, Али Абдулрахман, Бабае Калаш, Титал Мурадов и другие – будем смотреть твой перевод и редактировать его.

        Прежде всего я внимательно прочитал текст проекта и выписал те термины, которые до этого никогда не переводились на курдский. Я перевел их и решил остальные технические вопросы. Кроме того, под нашей рукой было множество словарей: азербайджанский, таджикский, персидский, русско-курдский и др.

        Итак, мы приступили к работе. Я устно переводил, а вышеуказанные сотрудники под мою диктовку записывали и время от времени сменяли друг друга. Когда мы заканчивали одну главу, то передавали ее М.Асаду для редактирования. Во время перевода (а я использовал тексты и на русском, и на армянском) я заметил, что в армянском тексте в нескольких местах пропущены целые предложения и даже абзацы, а во многих местах перевод выполнен с ошибками. И когда я передавал редактору переведенные главы, то советовал ему ориентироваться прежде всего на русский текст, потому что текст на армянском содержал вышеуказанные недостатки.

        Как я уже упомянул, для перевода на курдский нам выделили достаточно большое количество времени. Но мы закончили эту работу раньше обозначенных сроков. Мой перевод почти не подвергся редактированию – можно сказать, что множество страниц прошло без единой поправки. Тест проекта был издан в номере газеты, которая вышла в свет в большом формате. Редактор отнес этот экземпляр секретарю ЦК по вопросам идеологии Карлену Даллакяну и рассказал ему о недостатках и пропусках в армянском тексте, которые были обнаружены во время нашей работы. Даллакян сравнил тексты на русском и на армянском и убедился, что мы правы. И вот что он сказал:

        — Впредь, когда будем получать такие большие и ответственные тексты, сначала надо отправлять их в «Рйа таза» для перевода и только потом передавать их для распространения в Арменпресс. А кто переводил текст на курдский?

        — Мой заместитель Амарике Сардар.

        — Поблагодарите его от моего имени, — сказал Даллакян. – Вы молодцы, что выполнили порученную работу раньше срока.

        После этого ЦК создал комиссию для сравнения текста проекта на русском с его переводом на армянский язык. Те допущенные в армянском варианте ошибки были исправлены, а пропуски дополнены, и 7 октября 1977 года основной текст в нормальном виде был принят на 7-ой внеочередной сессии Верховного Совета СССР 9-го созыва.

        Тот же опыт был мною использован и во время перевода на курдский язык Конституции Армянской ССР, которая была утверждена 14 апреля 1978 года на  7-ой внеочередной сессии Верховного Совета АрмССР 9-го созыва. Я также перевел «Программу КПСС», «Устав КПСС», «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1986-1990 годы и на период до 2000 года», Постановление ЦК КПСС «О ходе выполнения решений июньского (1983г.) Пленума ЦК КПСС в Армянской республиканской партийной организации», и эти материалы сначала были опубликованы в газете «Рйа таза», а потом вышли отдельными книгами.

        Наверняка у многих читателей возникнет вопрос: а кому был нужен перевод политической литературы и была ли от этого дела польза? Но события необходимо оценивать в контексте того времени, в котором они происходили. Мы, как работники идеологического фронта, были обязаны защищать и продвигать линию партии. И второе – что было плохого в том, что такой важный текст, как Основной закон страны, был переведен на курдский язык? Это дело научило нас многому, и прежде всего – подходить со всей ответственностью и серьезностью к переводимым текстам, ведь каждое слово Конституции – это закон, и оно должно восприниматься однозначно и без каких-либо разночтений. Но, к сожалению, этот наш опыт не был оценен и учтен некоторыми зарубежными курдскими политическими партиями. Но что бы то ни было, перевод на курдский язык Конституции СССР, такое нелегкое, но выполненное со всей ответственностью дело, для нашего народа на территории бывшего Союза – событие действительно историческое.

        Но вернемся в редакцию.

        Я помню, когда умер Л.Брежнев, мы подготовили специальный выпуск. М.Асад в очередной раз лежал в больнице. Из типографии мне позвонили и сказали, что пришел представитель ЦК КП Армении и не дает разрешения печатать этот номер. Я спешно направился в типографию, и там увидел сотрудника ЦК Олега Аракеляна.

        — Что за номер вы подготовили? Ты разве не знаешь, что это должен быть траурный выпуск? – сказал мне он.

        — Так и есть, — ответил я. – Сейчас я тебе скажу, что́ у нас в этом номере.

        И я, начиная с первой страницы, стал переводить ему название каждого материала, пока не дошел до конца последней, четвертой страницы.

        — Очень хорошо! – сказал О.Аракелян. – А дежурный сказал мне совсем другое. Можете печатать этот номер.

        И работа типографии продолжилась.

        Конечно, я понимал, почему дежурный того дня Гришае Маме так поступил. Он хотел уронить мой авторитет перед ЦК и сделать так, чтобы мне больше не доверяли, но это ему не удалось. Напротив, после того случая отношение ко мне со стороны этого органа стало еще лучше. И не случайно, когда Мирое Асада послали на пенсию и на его место назначили Титале Афо, первый наказ, который получил от ЦК новый редактор, звучал так: «Не вздумай трогать Амарике Сардара». И это несмотря на то, что в то время в ЦК поступало на меня много жалоб. Кстати, об этих «телегах» я расскажу немного позже.

        Я дважды был делегатом Съездов журналистов СССР, которые проводились в Москве. Мы, представители 3-х главных газет Армении, участвовали в работе съездов: я, Рафик («Советакан Айастан») и Аскяр («Совет Эрменистани»). (Представитель четвертой газеты – «Коммунист» – избран не был). Мы останавливались в гостинице «Россия», где я и Аскяр жили в одном номере. Все-таки как верно сказано: если хочешь получше узнать человека, соверши с ним путешествие! Мы с Аскяром подружились, и за время этой поездки я поближе узнал его характер и полюбил этого доброго, заботливого и дружелюбного человека. Он был азербайджанцем, я – курдом, но мы были словно два родных брата, и после возвращения в Ереван наша дружба становилась еще крепче и сильнее. С большим сожалением отмечу, что, к сожалению, это продлилось недолго: Аскяр собрался и уехал в Баку.
 

СМЕРТЬ КАЧАХЕ МРАДА

        В то время штаты редакции были увеличены. Качахе Мрад стал заместителем редактора, а я – ответственным секретарем. Бабае Калаш был начальником отдела, Гришае Маме – переводчиком, а Приске Мгои, Юрае Шао, Рзгане Джанго, Темуре Халил – корреспондентами.

        Шел 1979 год. Мы стали замечать, что К.Мрад на протяжении последних месяцев часто стал засыпать на рабочем месте и на собраниях коллектива. Это было как раз в то время, когда сын Качаха Ваган женился и у него родился ребенок.

        Как-то я спросил у Качаха:

        — Ты высыпаешься? Может, сын Вагана плачет по ночам и не дает тебе спать?

        На что он ответил:

        — Нет, мальчик не плачет, он спит спокойно. Я и сам не знаю, почему меня все время клонит ко сну.

        То, что Качах засыпает на рабочем месте и на собраниях, заметил и редактор Мирое Асад. Такое поведение К.Мрада выглядело очень странным, потому он был человеком очень дисциплинированным, подтянутым, солидным и никогда не позволял себе ничего подобного.  В очередной раз, когда я увидел, как он, оставив недописанным текст, снова заснул за рабочим столом, то не на шутку встревожился и пошел к редактору. М.Асад, выслушав меня, встал и сам пошел в наш кабинет. К тому времени Качах уже проснулся. Мирое Асад сказал ему:

        — Вставай, редакционная машина как раз свободна, поезжай домой, ложись отдохни. Сегодня пятница, в выходные как следует отдохнешь и в понедельник выйдешь на работу.

        К.Мрад возразил:

        — Нет, не надо, у меня осталось совсем чуть-чуть, сначала закончу переводить, а потом уйду.

        Но Мирое Асад был настойчив:

        — Нет, ничего, оставь, Амарик доделает. Ты иди.

        К.Мрад уехал домой. Но в понедельник его на работе не оказалось. Мы позвонили ему домой, чтобы узнать, что случилось. Он сам взял трубку и сказал, что врачи посоветовали ему лечь в больницу. «Завтра я пойду и лягу в больницу», — сказал он, и, как оказалось, это были последние слова, которые мы слышали от нашего товарища.

        Прошло два дня. Был день выпуска газеты. М.Асад сказал мне: «Когда газета будет готова, поедем навестить Качаха». Мирое Асад сидел в своем кабинете и читал готовящиеся к верстке страницы. Я был в коридоре. Вдруг я увидел, как в помещение вошел родственник К.Мрада Дживане Мшир. Он подошел ко мне и со слезами сказал: «Ты знаешь, мой дядя Качах умер». Я застыл на месте. Когда я немного пришел в себя от шока, то направился в кабинет редактора и сказал ему об этом. М.Асад поразился и, казалось,  отказывался верить в услышанное. Потом все же решил: «Вставай, поедем, я не могу больше ничего читать. Поедем в больницу». Мы сели в машину редакции и поехали. Войдя в отделение больницы, мы увидели, как его жена Раиса и сын Ваган с плачем спускаются по лестнице…  Все было понятно без слов… Мы с Мирое Асадом поднялись наверх и поговорили с врачами. Они нам сказали, что причиной его смерти стали последствия старой раны, в результате которых в его организме начал накапливаться азот. (Я давно знал, что во время Великой Отечественной войны Качахе Мрад был ранен и в его бедре застряла пуля, которую доктора не стали извлекать. Именно эта пуля и стала причиной постоянного увеличения азота, и именно из-за этого Качахе Мрада постоянно клонило ко сну).

        Через два дня прошли достойные похороны нашего товарища с участием всех представителей нашей интеллигенции, работников ЦК Компартии Армении, всех творческих организаций и, конечно же, многочисленной родни покойного. Тело Качахе Мрада отвезли в Нор-Гехи и там предали земле. Умер он 4 декабря 1979 года.

        Через 2 месяца по решению бюро ЦК КП Армении  я был назначен на должность заместителя редактора газеты «Рйа таза». А Бабае Калаш был назначен ответственным секретарем.
 

ПРАКТИЧЕСКАЯ РАБОТА

ОТДЕЛА КУЛЬТУРЫ И ПИСЕМ

        Прежде всего я заполнил анкету каждого корреспондента и послал каждому из них письмо. Это было сделано для того, чтобы укрепить их связи с редакцией и способствовать активизации их работы на обозначенных направлениях. И за короткий период времени количество поступающих в адрес редакции материалов значительно увеличилось. Связь наших корреспондентов с нами поддерживалась не только посредством писем – они стали чаще приходить в редакцию и здесь, на месте, получали соответствующие задания. Благодаря этому, работа отдела пошла, как говорится, в гору, и на страницах газеты стало публиковаться все больше статей и писем.

        В то время в курдских деревнях было очень мало деревьев. На страницах газеты отдел выступил со следующей инициативой: у каждого дома – по дереву. Эта идея была встречена сельчанами с большим воодушевлением, и за небольшой отрезок времени в наших курдских деревнях у каждого дома и в центре были посажены молодые саженцы. 

        По поручению отдела участник Великой Отечественной войны Шаое Лешо написал статью под девизом «Никто не забыт, ничто не забыто» и выступил с предложением о необходимости установления мемориалов в курдских деревнях в память о павших в войне сельчанах.

        Первыми откликнулись на эту инициативу жители села Чобанмаз (теперь Авшен). У источника Дрбо они поставили памятник, на котором были высечены имена погибших. На церемонии открытия мемориала (осень 1970 года) присутствовали не только жители Чобанмаза, но и представители соседних деревень, государственных органов и пресса. Об этом событии была написана статья, которая вместе со снимком была опубликована в газете.
 

НАШ РЕДАКЦИОННЫЙ КОЛЛЕКТИВ

        В то время в редакции «Рйа таза» работали следующие сотрудники: Мирое Асад (редактор), Качахе Мрад (ответственный секретарь), Али Абдулрахман (заведующий отделом партийной жизни), Титал Мурадов (заведующий отделом сельского хозяйства), Амарике Сардар (заведующий отделом культуры и писем), Агите Худо (заведующий отделом литературы), Гасане Кашанг (переводчик), Латифе Амар и Порсора Сабри (корректоры), Офелия Аветисян, Гаяне Ованисян и Порсора Сардар (машинистки), Мартин Месропян (фотограф), Агите Абаси и Мирое Джангир (линотиписты) и Жора Саргсян (водитель).

        Я хочу здесь сказать несколько слов о наших двух машинистках, а именно об Офелии Аветисян и Гаяне Ованисян. Обе они были армянки, которые абсолютно не знали курдского, но за короткое время в своей работе достигли таких успехов, что могли и говорить на курдском, и печатать на машинке тексты. Очень часто они находили там ошибки наших сотрудников и исправляли их. Обе были нам как родные сестры. Между нами не было никаких секретов, и мы все были как члены одной семьи. Тот вклад, который они внесли в наше общее дело, невозможно не оценить. И остается лишь с любовью вспоминать имя Офелии Аветисян (которой, к сожалению, уже нет в живых) и выразить уважение нашей дорогой Гаяне Ованисян. Правда, Гаяне уже давно не работает в редакции, но когда в городе встречает кого-либо из наших сотрудников, всегда рада встрече и общается с такой теплотой, словно перед ней стоит самый родной и близкий человек.
 

«ВМЕСТО РЕДАКТОРА»,  

ИЛИ «ТОЛЬКО НЕ АМАРИК!»

        Был 1972 год. Редактор Мирое Асад должен был в составе одной делегации поехать в Ирак. В то время Качахе Мрад был болен и лежал в больнице.

        В один день М.Асад вызвал меня к себе в кабинет.

        — Как ты знаешь, я с делегацией Армении еду в Ирак. Качах болен и лежит в больнице. Я предложил бюро ЦК Компартии Армении, чтобы  газету возглавил ты, пока я не вернусь. Когда в бюро узнали, что это дело я поручаю не заведующим отделами партийной жизни или сельского хозяйства, а заведующему отделом культуры и писем, то очень удивились. Они спросили: почему ты не поручаешь это дело первым двум, а даешь третьему? И я ответил: правда, Амарик возглавляет отдел культуры и писем, но он на несколько голов выше наших остальных сотрудников, и я считаю, что именно он должен возглавить газету до моего возвращения. Я уже дал твой приказ, вот печать редакции, а я завтра утром уезжаю.

        Я выпустил 2-3 номера газеты и под каждым подписывался «Вместо редактора».

        А ты не скажи, мои враги идут к Качахе Мраду в больницу и говорят: «Что ты делаешь? Почему допускаешь, чтобы Амарик возглавлял газету? Давай, выписывайся скорее и бери это дело в свои руки. Не пускай, чтобы Амарик отличился перед ЦК».  

        Качахе Мрад спешно выписался из больницы и вышел на работу. Он сразу же позвал меня к себе и сказал, что как ответственный секретарь газету будет выпускать он. Я ответил:

        — Пожалуйста! Я за это не держусь. Но только освободи меня от этих обязанностей и возьми их на себя, и только тогда я передам тебе печать редакции. Но знай: у тебя нет права менять приказ своего начальника.

        — А это уже моя забота, — сказал он и после приказа Миро дал свой приказ о том, что руководство газеты он берет на себя.

        Когда М.Асад вернулся, он позвал меня к себе и спросил:

        — Ну как? Газета выходила вовремя? Не было никаких ошибок или промахов? Ты получил разницу между моей и твоей зарплатой?

        Я ответил:

        — Нет.

        — Почему?

        Я рассказал ему все как было.

        М.Асад очень рассердился. К.Мрад еще не пришел на работу, но как только появился, редактор сразу же вызвал его в свой кабинет.

        Как я потом узнал, он сказал К.Мраду: «Какое у тебя было право менять мой приказ?» и устроил ему настоящий разнос.
 

ПОЧТИ ДЕТЕКТИВНАЯ ИСТОРИЯ,

ИЛИ КАК МЕНЯ НАЗНАЧИЛИ

ЗАВОТДЕЛОМ КУЛЬТУРЫ И ПИСЕМ

        Вот уже 7 лет, как я работал в редакции переводчиком. В 1969 году Карлене Чачани, который занимал в газете должность заведующего отделом культуры и писем, защитил кандидатскую диссертацию и перешел работать в Институт востоковедения Академии наук Армении, но пока еще продолжал числиться как сотрудник редакции. Как говорится, был и тут, и там. 

        Однажды наша машинистка Офелия Аветисян сказала мне:

        — Ты знаешь, Карлене Чачани работает в академии. Почему ты не скажешь Мирое Асаду, чтобы вместо него он назначил тебя на место заведующего отелом?

        Я ответил:

        — Офо-джан, неужели Мирое Асад не видит меня или же не знает, что к чему? Назначает – пусть назначает, а не назначит – я оставлю и уйду. Но я никогда не пойду и не попрошу его.

        После этого разговора с Офелией прошло немного времени. Однажды М.Асад позвал меня и протянул личную анкету. «Пусть никто не знает об этом, заполни и принеси мне», сказал он. Я в ту же ночь дома заполнил анкету и наутро отнес и отдал ее редактору. Через 2 дня он мне сказал: «Завтра приходи пораньше. Но не иди в редакцию, а жди меня у входа в кафе на улице Исаакяна[1]». Я так и сделал. М.Асад подъехал на служебной машине, забрал меня, и мы поехали в ЦК КП Армении.

        — Иди в отдел агитации и пропаганды к заведующему сектором Маврику Давтяну, — сказал мне М.Асад.

        Я пошел к Давтяну. Он задал мне несколько вопросов, на которые я ответил, и было видно, что мои ответы ему понравились.

        — Ты знаешь, твои враги пошли к секретарю ЦК Компартии Армении Роберту Хачатряну. Они на тебя жаловались и не хотели, чтобы тебя назначили заведующим отдела культуры и писем. Но редактор Мирое Асад дал тебе такую хорошую характеристику, что мы не можем этого не учитывать. Иди и скажи Мирое Асаду, что мы согласны. Пусть дает приказ о твоем назначении.

        Я вернулся и рассказал редактору о встрече с Давтяном, и в тот же день (21 января 1969 года) М.Асад дал приказ о моем назначении.

        Я думаю, читатель догадается сам, почему Мирое Асад с такой конспирацией решал вопрос о моем назначении.
 

 
[1] По ул.Исаакяна (Ереван) располагалось здание редакции газеты «Рйа таза».
 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА И

ПЕРЕПОЛОХ В РЕДАКЦИИ

         Шел съезд Компартии Армении, и М.Асад, как член ЦК КП Армении, принимал участие в его работе. Качахе Мрад, который тогда занимал должность ответственного секретаря, должен был подписать тот номер к печати и выпустить газету.

         В то время я работал переводчиком. Мы получили материалы съезда, я перевел их и передал Качахе Мраду. На следующий день я пришел на работу позже обычного. Когда я вошел, наша машинистка Офелия Аветисян сказала мне, что Мирое Асад вот уже несколько раз спрашивал, не пришел ли я. Я удивился:

         — А зачем спрашивает?

         — В номер прошла политическая ошибка, — ответила она.

         — А в каком материале?

         — В материалах съезда.

         Я не на шутку испугался, потому что этот материал переводил именно я. Офелия мне сказала:

         — Иди, Мирое Асад и наши сотрудники ждут тебя.

         Я прошел к кабинету, испуганно приоткрыл дверь и робко заглянул внутрь. Миро увидел меня и с широкой улыбкой сказал:

         — Заходи, заходи, тебя пронесло!

         А ты не скажи, до моего прихода Мирое Асад и остальные сотрудники начинают сопоставлять мой перевод с уже опубликованным текстом. И видят, что я перевел правильно, а Качахе Мрад и Шарафе Ашир (второй был в тот день дежурным и отвечающим за выпуск данного номера) отредактировали мой перевод и допустили политическую ошибку.

         — Качах, — обратился к К.Мраду Миро, — у тебя нет армянского образования. А Амарик окончил факультет армянского языка и литературы и хорошо знает и армянский, и курдский. Зачем ты тронул его перевод? Ведь он перевел правильно! Это ты и Шараф допустили эту ошибку, – и М.Асад повернулся к Шарафу: — Дорогой мой, ты не знаешь армянский так, как знает Амарик. Неужели ты не почувствовал, что этими своими исправлениями вы допускаете ошибку? Амарик очень хорошо и верно перевел! Зачем вы тронули его перевод?

         И Миро за допущенную политическую ошибку дал письменный выговор Качахе Мраду и Шарафе Аширу.
 

НЕМНОГО О СЕБЕ

        Мирое Асад, редактор газеты «Рйа таза», сдержал свое слово: в первый же день моего выхода на новую работу редакционная комиссия по распределению квартир вынесла решение о предоставлении мне из фонда редакции однокомнатной квартиры. Так, у меня, наконец, появилась в Ереване собственная квартира. Дом был расположен по улице Комитаса. В тот же год я женился, у нас родилось двое детей. 4 года мы прожили в той квартире. Это были счастливые и светлые годы. Потом я получил двухкомнатную квартиру, уже в районе Ачапняк города Еревана. Там родилась моя третья дочь. А в 1987 году я получил уже трехкомнатную квартиру, и опять на улице Комитаса.