ВО  ИМЯ  БРАТСТВА

 

  

                  Деревня, где жили только курды, была расположена на склоне горы и подчинялась главе племен Тамр-беку. Вокруг нее было разбросано несколько армянских и курдских деревень, также подчинявшихся беку, и живущие в них сельчане были добрыми соседями и близкими друзьями. Если в армянской деревне кто-то умирал, курды непременно шли на поминки. Армяне тоже, в свою очередь, всегда ходили к курдам: будь то похороны или празднества. Так повелось издавна, и еще никто не мог бы припомнить ни одного случая, чтобы между соседями пробежала черная кошка: в трудные минуты все как один приходили друг другу на помощь. Бывало так, что если разбойники нападали на какую-нибудь деревню, то курды и армяне, живущие по соседству, немедленно приходили на помощь и, догнав налетчиков, сражались с ними до тех пор, пока не отвоевывали награбленное. Нередко случалось и так, что курды в погоне и драке с разбойниками, побывавшими в армянской деревне, даже теряли своих людей. Армяне, равно как и курды, тоже горой стояли за своих соседей и также несли потери. Именно поэтому разбойники уже не решались соваться в те места: сплоченность и взаимовыручка курдов и армян основательно их отпугнула и умерила аппетиты.

                  В той курдской деревне жили представители одного рода. Это были очень миролюбивые и спокойные люди, но когда наступали трудные дни, один их мужчина мог стоить целых двадцати. Главой рода был Тамр-бек, человек чести и совести, и его слово было для всех законом. Несколько месяцев назад он женил единственного сына Кулихана и привел в дом молодую невестку. Все распоряжения и наказы, касающиеся жизни деревни, исходили от него. Он был человеком умным и повидавшим свет: несколько раз бывал в Стамбуле и вообще объездил всю Турцию. Сам был человеком грамотным, несколько лет учился в медресе и хорошо знал о том, что творится в мире. Как настоящий хозяин своего слова, он, однажды пообещав что-то, готов был положить голову, но исполнить данное обещание. А еще Тамр-бек был очень справедлив. Несмотря на то, что он был главой рода, еще  не было случая, чтобы он использовал свое положение или принял необъективное решение. Армянские деревни, расположенные вокруг, также подчинялись ему, вернее, были под его руководством. К армянам он относился очень хорошо, и, зная это, никто не осмеливался их обижать или зариться на их имущество. Если все же находился такой «смельчак», то Тамр-бек немедля его наказывал и без колебаний выгонял из своей деревни и племени. Прогнав, таким образом, несколько человек, Тамр-бек сумел добиться того, что для остальных это стало уроком.

                  А в целом люди в племени Тамр-бека жили дружно и сплоченно, как одна семья, и то, что там почти не совершалось плохих дел и царил мир, не давало покоя многим бекам и ага, живущим по соседству. Они завидовали Тамр-беку, и особенно им не по душе было его доброжелательное отношение к армянам.

                  — Еще немного, и Тамр-бек повесит себе на шею крест и станет христианином, — злословили они, стараясь высказываться в присутствии таких людей, которые не преминули бы донести до него эти слова.

         И сказанное, кстати, очень быстро доходило до Тамр-бека, но тот лишь усмехался в усы и сохранял невозмутимый вид. Вечером же, когда в его одаʹ[1] собирался народ, он сперва рассказывал присутствующим об услышанном и, не дожидаясь ничьей реакции, вскидывал голову, обводил всех орлиным взглядом и начинал свою речь:

         — Они глупы и не понимают, что судьбы обоих народов связаны. Сейчас турки относятся к нам нормально и заигрывают с нами, чтобы мы не сблизились и не объединились с армянами. А все потому, что хорошо знают: если курды и армяне объединятся, то властям с ними не справиться. Оттого и делают все, чтобы посеять вражду между нами, поднять друг против друга, а самим потом встать в сторонку и посмеиваться над нами. Вот уж сколько лет наши предки и армяне живут рядом на этой земле. Вы хоть раз слышали о том, чтобы армяне сделали нам плохое? Клянусь именем отца и всеми присутствующими, уверяю вас, я ничего подобного не слышал. Ну и что, если у нас не одна религия, не одна вера? Каждому свое. Ради Бога, возьмем хотя бы турецкое руководство, которое с нами одной веры – оно что, мало делает нам плохого? И если хотите знать правду, то настоящим человеком и патриотом следует считать того, кто приумножает число не врагов, а друзей своего народа. Ведь народ по большому счету подобен семье, и как по вашему, что будет лучше: если у нее будет больше врагов или больше друзей? Особенно у небольших и подневольных народов подобно нашему? Мы не имеем права иметь врагов – ни больших, ни малых. Не зря же в народе говорят: «Пусть даже мышь не станет врагом». Потому что она, хоть и мала, но тоже может быть вполне опасна: например, незаметно подползти к спящему и выгрызть ему глаза…

         Тамр-бек говорил и внимательно смотрел на каждого из присутствующих, чтобы ничего не упустить из их реакции и понять без слов, как они воспринимают то, что он им говорит. При этом он машинально доставал из-под подушки, на которую опирался локтем, небольшую табакерку, открывал ее, нюхал табак, потом, вынув полоски хорошей бумаги, клал в них немного табака, заворачивал в трубочку, смачивал губами бумагу, стараясь, чтобы она не развернулась и не слиплась, зажимал губами завернутую папиросу, доставал кремень, клал сверху уголек, высекал кремнем искорку, которая зажигала уголек, затем осторожно раздувал огонь так, чтобы мог уже прикурить, и только тогда не спеша прикуривал. Все это он проделывал с нескрываемым наслаждением и смаком. Сладко затянувшись папиросой разок-другой, он задумчиво пускал кольца дыма над головой и только после этого спокойно и рассудительно продолжал начатую речь.

         — Те наши глупые беки и ага – враги не только армян, но и нашего народа тоже. Они льют воду на вражескую мельницу, сеют вражду между курдами и армянами и тем самым лишь облегчают дело врага. Они не знают, что мы, курды, будем полезны Турции только до тех пор, пока есть армяне. Как только не станет армян, Турция тотчас же примется за нас и истребит всех до единого. Даже если к тому времени меня уже не будет в живых, вот увидите, все будет именно так, и слов моих не забывайте! А у нас и руководителей армян должна быть своя голова на плечах, чтобы чувствовать это и знать, кто наш друг, а кто враг. Те наши глупцы не могут этого понять. Им кажется, что турки всегда будут нам друзьями. Сейчас они нам друзья, потому что мы им нужны, а что будет завтра, послезавтра?.. Человек не должен думать только о сегодняшнем дне. Тот, кто не печется о завтрашнем дне, хуже покойника. А завтрашний день для нас и армян связан между собой. Правда, как среди наших беков и ага, так и среди их руководителей есть неумные и недальновидные люди, и, к сожалению, очень часто им удается сеять вражду между двумя народами. Вы все хорошо знаете, что я обошел всю Турцию вдоль и поперек, и клянусь уважаемым присутствующим, я повидал многое и пришел к такому мнению: в Турции самые надежные друзья курдов – это армяне. Да, наша вера, наша религия разная, но судьба у нас одна. Мы оба живем на одной земле, у нас много похожего в обычаях и характере, и у нас один враг. Это Турция.

         Присутствующие слушали молча и сосредоточенно. Они знали, что Тамр-бек не станет зря говорить, что он имеет веские основания и уверен в каждом слове. А еще они знали, что меньше всего на свете Тамр-бек хотел бы сталкиваться и иметь дело с турецкими чиновниками. Но внешне он никогда не выдавал своих чувств, а встречал и провожал каждого из приезжающих в деревню должностных лиц по всем законам гостеприимства и радушия.

         — Зачем на пустом месте наживать лишних врагов? – после их ухода говорил он своим близким. – То, что в сердце, пусть остается в сердце. Когда настанет нужный день и час, тогда и надо показать, какой ягненок из какого загона.

         Тамр-бек был не только мудрым и остроумным, но и храбрым и бесстрашным человеком. Говорят, однажды в лесу повстречался ему медведь. И надо же такому случиться, что в тот день Тамр-бек был один и без оружия. Медведь набрасывается на него, а он, не растерявшись, крепко хватает его за макушку. Медведь начинает реветь, мотать головой и широко разевает пасть. Тамр-бек, недолго думая, засовывает другую руку зверю прямо в горло аж по самый локоть. Медведь хрипит, бьется и в конце концов задыхается и падает на землю. Тамр-бек оставляет его на месте, приходит в деревню и отдает мужчинам распоряжение собрать арбу и поехать привезти тушу убитого медведя. Говорят, проклятый был величиной с целого вола. Поглазеть на него сбежалась вся деревня, и люди просто ахали от удивления, поражаясь тому, как Тамр-бек в одиночку сумел справиться с таким огромным медведем.

         Каждый вечер в ода Тамр-бека собирались мужчины. У каждого было свое место: Тамр-бек сидел повыше всех, занимая место хозяина дома, а по обе стороны от него, вдоль стены, напротив друг друга усаживались гости. Каждый опирался локтем на подушку, но самой красивой была подушка Тамр-бека, украшенная яркими лентами и вышитая золотистыми нитками. За ужином присутствующие развлекали друг друга разными рассказами. Все главные вопросы, связанные с жизнью деревни, решались Тамр-беком там же, в этой ода, и каждое принятое решение было окончательным. Не дай Бог, если кто-то осмеливался его нарушить или поступить наперекор: Тамр-бек строго за это наказывал. Случалось, что между сельчанами возникала ссора, и если Тамр-бек вмешивался в это дело как посредник, то враждующие непременно мирились. Все уважали и считались с Тамр-беком не только как с главой деревни и рода, но и как с человеком мудрым, доброжелательным и знающим. Среди армян он также пользовался большим уважением. Было немало случаев, когда армяне из соседних деревень просили его помощи в примирении своих враждующих, и Тамр-бек с готовностью шел туда, непременно решал это дело, а потом, довольный результатом и со спокойной совестью, возвращался обратно.

         Хозяйство, которым владел Тамр-бек, было средним и не таким уж богатым.

         — Ну, что Бог послал, — говорил он и был вполне доволен тем, что имел.

         Несмотря на то, что в деревне было немало семей намного богаче него, он никогда никому не завидовал и относился к этому очень спокойно и даже по-философски:

         — Каждому свое. И каждому дай Бог, — говори он, когда в ода заходил разговор о богатстве. – Заработок, добытый обманом, впрок не идет. Да станет мой грех для вас добрым началом, держитесь подальше от таких вещей! Все бесчестное выходит человеку боком. Ведь в мире нет ничего лучше добрых дел. Когда вечером кладешь голову на подушку, вспоминаешь все сделанные за день дела и видишь среди них что-то хорошее, у тебя на сердце становится легко, ты спокойно засыпаешь и спишь до самого утра. Такой человек достоин только похвалы и глубокого уважения.

         Его ода была как школа, в которой не только учили, но и воспитывали. Дети, сидевшие на полу, становились слушателями самых разных рассказов о добрых делах. Они, затаив дыхание, жадно внимали каждому слову, и никто не осмеливался ввернуть что-то свое. А если такое все-таки происходило, то Тамр-беку было достаточно только повернуться к оплошавшему и оглядеть его недовольным взглядом. Тогда тот, кто ляпнул лишнее, сразу же замолкал и виновато втягивал голову в плечи. После небольшой паузы Тамр-бек неторопливо и сдержанно продолжал прерванную речь:

         — Человек должен знать, где и что говорить. Мужчины в своем кругу должны выражаться так, как подобает мужчине, но чтобы при этом их слова не оскорбляли слух остальных присутствующих. Но когда рядом дети, нужно быть еще более осторожными и осмотрительными, потому что слух детей, как губка, впитывает все сказанное взрослыми. Как будут выражаться взрослые, так будут и воспитываться дети. И мы никогда не должны забывать об этом.

         В деревне плохое случалось редко. А если и происходило, то Тамр-бек никогда не допускал, чтобы в дело вмешались турецкие чиновники, вернее, делал все, чтобы никакие слухи о происшедшем до них не дошли.

         — Чем дальше от них, тем лучше, — говорил он, и, собрав у себя в ода несколько мужчин, с чьи мнением он считался, Тамр-бек вместе с ними решал, что делать дальше. В течение нескольких дней проблема непременно решалась: если имело место воровство, то вора находили и наказывали, если же ссорились соседи, они активно посредничали и примиряли враждующих.

                   

          

          

ПЕВЕЦ

 

  

            Стояли осенние короткие дни. Работа в поле закончилась, люди заготовили запасы на зиму, и деревня начала праздновать свадьбы.

         Вот уже несколько дней, как в доме Теджо собиралась молодежь. Все украшали и наряжали дерево жениха[1], при этом пели и танцевали, словом, вовсю готовились к свадьбе. В деревне уже повсюду чувствовалось ощущение праздника.

         В тот день, после полудня, прибыли музыканты. Пришел шафер, и молодежь, взяв дерево жениха, в сопровождении дафа[2] и зурны понесла его по всей деревне. Весело и пронзительно звучала зурна. Наигрывалась мелодия «Среди домов», и действительно, этот напев заполнял собой все пространство, проникал в каждый деревенский дом и хорошо был слышен даже на полях и лугах. Когда приближались к тому месту, где жили те, у кого в том году умер кто-либо из членов семьи, музыка обрывалась, несколько человек из процессии входили в дом и просили у родных разрешения сыграть свадьбу. Таковое, как правило, давалось, и снова громкие звуки начинали сотрясать деревню. Так,  переходя от дома к дому, шествие двигалось дальше. А одаривали его по-разному: кто-то увешивал дерево жениха своими фруктами, мужчины обычно давали музыкантам деньги, но обязательным было одно – каждая хозяйка клала в посуду музыкантов немного масла.

         К свадьбе готовились все – от мала до велика. Взрослые – будь то мужчины или женщины – тщательно выбирали и готовили новую одежду, в которой вечером должны были пойти на празднество, а молодежь вообще не показывалась дома, все время была у жениха и готова была плясать там до самого утра даже без музыки.

         В деревне царила суматоха, настроение у всех было приподнятое. Одним словом, была свадьба одной семьи, а веселье – общим.

         Время от времени прибывали приглашенные из других мест и подъезжали к дому Теджо. Вопрос, у кого они будут оставаться на ночь, пока не уедут, решался моментально: практически каждый из сельчан – и так повелось издавна – почитал за честь оказать гостям радушный прием и предоставить ночлег.

         В чьи двери ни постучались бы в тот день, везде столы были накрыты и ломились от угощения. Все, кому мало-мальски позволяли средства, будь даже наличие в хозяйстве одной-единственной козы, все хорошенько готовились и оказывали прибывшим достойное гостеприимство.

         Семья Джнди приняла приглашение на свадьбу, но Теджо не допустил,  чтобы она, как другие семьи, взяла бы к себе на ночь кого-нибудь из гостей: старый Джнди болел и уже несколько месяцев был прикован к постели. Те же семьи, которые забрали прибывших, пригласили к себе также соседей, и так старший сын Джнди Амар стал гостем в доме Темура. Амар был настоящим украшением говянда[3]. У него был прекрасный голос. И когда он пел, невозможно было не заслушаться его особым бархатным тембром и интонацией. Он был известен как хороший певец не только в своей деревне, но и по всей округе. Без него не обходилась ни одна свадьба, и очень часто за ним приходили даже из соседних сел и забирали на свои празднества.

         И сегодня тоже Амар украсил застолье у Темура. В прекрасном расположении духа, он много и охотно пел. Гости, позабыв про накрытый стол, жадно внимали его чудному голосу, а Амар, понимая, что они ничего не едят по его «вине», старался быстро закончить песню, отшучивался и при этом вел себя так тактично, что приглашенные без всякого смущения вновь принимались за угощение. Но стоило ударить дафу, возвещающему о начале очередной ритмичной мелодии, и Амар не мог усидеть на месте. Подняв свои тонкие руки, он принимался танцевать, и надо было видеть, с каким упоением и азартом он это делал!..

         — Молодец, Амар, да умножит Бог твои таланты, — то и дело повторяли музыканты и забирали у него полагающиеся им деньги, собранные с присутствующих.

         Руководитель свадьбы со всеми попрощался, попросил не опаздывать к началу говянда и, забрав с собой музыкантов, ушел навестить других приглашенных.

         Вечером в клубе собрался народ. Говянд размеренно и чинно двигался по кругу. Руководитель свадьбы призвал всех продолжить танец и попросил для этого молодежь петь хороводные песни, пока он вместе с музыкантами не пойдет за приглашенными и не приведет их на свадьбу.

         Сперва запевали парни: двое начинали и двое подхватывали. Потом к запевалам подключалась пара девушек, а пара парней им отвечала. Народ все прибывал и прибывал, и говянд постепенно увеличивался, становясь длиннее и степеннее. В центре круга, по которому двигались танцующие, был накрыт стол с выпивкой и чаразами[4], а за ним сидели несколько мужчин почтенного возраста. Когда в сопровождении дафа и зурны наконец прибыли приглашенные, их усадили рядом со старейшинами, а музыканты тем временем пошли и привели всех тех молодых невесток, чьи свадьбы состоялись в том же году.

         Говянд продолжал удлиняться. В самом его начале подле друг друга танцевали пожилые мужчины, за ними следовали те, кто женился в текущем году, потом неженатые парни, а далее женщины среднего возраста. За ними шли молодые невестки, после них незамужние девушки, и длинную цепь танцующих замыкали дети, для которых участие в общем говянде было верхом счастья. Начало и конец говянда почти слились друг с другом и образовали огромный круг. Зурначи[5] играл мелодию «Зуло», а дафчи[6] громко восклицал:

         — Молодец, Ростам! Сто рублей шаваша[7] от него в честь танцующих! Благодарим!..

         После каждого круга менялись те, кто танцевал во главе говянда. По обычаям, женщинам нельзя было его возглавлять. Если в честь каких-то женщин давался шаваш, то дафчи подходил к ним, несколько раз восклицал «шаваш, благодарим!» и одной из барабанных палочек взмахивал над их головами, как бы указывая присутствующим, что шаваш был дан именно в их честь. Голос дафчи не умолкал ни на минуту. Он то выкрикивал «шаваш, благодарим!», то вместе с зурначи пел песни и при этом приплясывал на месте.

         Мужчина среднего возраста с тонкой палкой в руках стоял в центре говянда и следил, чтобы дети не слишком шалили.

         Две молодые девушки, держа в руках посуду с хной, обходили присутствующих. Тот, кто погружал свой палец в хну, должен был положить деньги на их поднос.

         Говянд спокойно двигался по кругу.

         В этот момент в клуб зашла Зине, дочь Джнди, подошла к Амару, что-то шепнула ему на ухо, и оба быстро вышли.

         Старый Джнди был при смерти и позвал Амара, чтобы дать ему свои последние наставления. Он с нетерпением ждал сына, и когда тот вернулся, больной заметно оживился.

         — Амар, сынок, пришел мой конец, — сказал Джнди дрожащим голосом. – Заклинаю тебя, береги мать, сестер и братьев…

         Больной задыхался, ему трудно было говорить, а голос звучал глухо и низко.

         Амар застыл на месте. Вид отца и его слова подействовали на него как гром среди ясного неба. Еще несколько часов назад он неплохо себя чувствовал, а тут вдруг такое…

         — Отец, что с тобой?.. Ну, кто не болеет? Что ты такое говоришь? Потерпи немного, не надо так отчаиваться, — постарался успокоить его Амар, а у самого слезы подступили к горлу.

         — Нет, сынок, я не дотяну до утра. Мой тебе совет – никому не сообщайте о моей смерти… Пусть никто не знает, не надо портить людям праздник, — еле слышно говорил старик. – Горе и радость – родные братья, сынок, но горе не должно побеждать радость. Вот почему у нашего народа не принято в таких случаях возвещать о смерти… Заклинаю вас всех: и вы молчите…

         Больному снова не хватило дыхания, и, чтобы немного набраться сил, он замолк, но при этом не сводил с сына пристального взгляда.

         — Амар, сынок, обязательно вместе со всей семьей пойдешь на свадьбу, чтобы никто ни о чем не догадался… Не будем лишать нашу молодежь такого праздника… Ах, как сладка жизнь!.. Только после того, как свадьба закончится, можете начать меня оплакивать… А меня похороните рядом с родителями… Слышишь, заклинаю тебя, ни в коем случае не срывай людям свадьбу, — с большим трудом больной повторил свой наказ, посмотрел сыну прямо в глаза, и две слезы потекли по его щекам. Потом медленно повернул голову и посмотрел на собравшихся у его постели родных таким взглядом, словно уже прощался с каждым из них.

         Вся семья тихо плакала, чтобы не потревожить покидающую тело душу. Амар тоже плакал и не мог остановиться. На его глазах отец угасал и таял как свеча.

         А издалека доносились звуки дафа – говянд уже расходился.

         Джнди не дотянул до утра и умер перед самым рассветом.

         Кроме семей Теджо и Джнди все остальные семьи в то утро спали допоздна.

         Вместе с прохладным утренним ветерком в деревню снова пришли звуки музыки. Сначала даф и зурна раздались около дома Теджо, а потом разлетелись по всему селу, собирая приглашенных на свадьбу.

         Утром сосед Темур снова послал за Амаром своего сына. Амару, сердце которого разрывалось от боли и скорби, не хотелось никуда идти, но другого выхода не было. Если бы он отказался, о случившемся могли бы тут же узнать, а Амар, как наказывал ему отец, вовсе не желал портить людям праздник. Но как идти на свадьбу, да еще с таким сердцем?.. Амар не знал, как ему поступить, пока мать тихо не сказала ему:

         — Сынок, это наказ твоего отца. Вставай и иди…

         Амар сидел среди гостей Темура за одним столом. Внимательно приглядевшись, можно было заметить, что в своих мыслях он находится в совершенно другом месте, где не так оживленно и весело, как за этим праздничным застольем. Он то забывал дать ответ на произнесенный тост, то неподвижно застывал, глядя в одну точку, а когда брал рюмку, его руки начинали дрожать, выражение лица менялось, и срывался голос. Иногда дрожь становилась такой сильной, что руки слабели, не могли удерживать рюмку, и она со звоном падала на стол.

         — Ради Бога, Амар, что с тобой? Почему у тебя сегодня нет настроения? – спросил Темур. – Неужели дяде Джнди так плохо?

         Амар смешался и не знал, что ответить. Но это продлилось лишь пару секунд, и, справившись с растерянностью, он сумел спокойно ответить:

         — Нет, почему же… Настроение у меня хорошее, да и отцу сегодня лучше.

         В эту минуту громко ударил даф – это музыканты пришли к дому Темура забирать его гостей. Хозяин, как того требовал обычай, дал дафчи и зурначи немного денег, и члены семьи принялись перед ними танцевать, стараясь задержать и музыкантов, и своих гостей как можно дольше.

         Вместо веселой мелодии в ушах Амара раздавался надрывный плач и вскрики «брао-брао»[8], а перед глазами стояла скорбная картина: тело старого отца посреди комнаты, а вокруг оплакивающие его женщины. Голову словно сдавило тисками от этого хаоса ощущений и образов, и бедный Амар оцепенел на месте… Чувство реальности вернулось к нему чуть позже, и то ненадолго. Ему лишь запомнилось, как он вместе со всеми идет к дому Теджо, а рядом с ним бодро вышагивает сосед Темур…

         Тело бедного Джнди положили посреди комнаты, окна задернули занавесками. Вдова и остальные члены семьи сидели рядом и молча оплакивали умершего. Когда приходил кто-нибудь из соседей и справлялся о самочувствии Джнди, жена выходила к ним в сени и тихо отвечала:

         — Джнди в комнате спит…

         Музыканты заиграли мелодию «Джрида»[9], и всадники тронулись в путь за невестой. Амара тоже забрали с собой.

         Праздник продолжал набирать силу, но веселые напевы не долетали до слуха Амара. Мысленно он был там, в своем доме, у тела старого отца. Время от времени он вспоминал его наказы и, спохватившись, старался совладать с собой и держаться так, чтобы никто ничего не заметил. Казалось, иногда это ему удавалось, но более внимательный взгляд мог бы легко заметить, что улыбка была натянутой, а радость – неискренней и фальшивой.

         Невесту привезли после полудня. В большой комнате накрыли столы. Было полно народу, тамада умело и уверенно руководил пиршеством. Тосты следовали за тостами, певцы сменяли друг друга, и стоило им хоть ненадолго затихнуть, как тут же раздавался такой грохот барабана и пронзительные звуки зурны, что казалось, сейчас рухнут стены. Но как бы ни было шумно, все могло так же незамедлительно стихнуть, если начинала играть свирель. Эмоции, ощущения, чувства – всё на этой свадьбе было единым и по-настоящему общим. Люди радовались от души, смеялись, шутили… Действительно, какое веселье без острой и беззлобной шутки?..

         И только Амар тихо и незаметно сидел в сторонке, весь какой-то сутулый и с потухшим взглядом. Пот градом лил с его лица и смешивался со слезами, которые он не в силах был удержать, а он нарочно не вытирал его, боясь, что окружающие могут догадаться, что он плачет.

         — А почему наш Амар сегодня молчит? – вдруг раздался голос тамады. – Амар, ради Бога, спой нам что-нибудь!

         Все остальные певцы затихли. Музыканты тоже оборвали игру, и присутствующие в один голос принялись воодушевлять Амара:

         — Давай, давай!..

         Амар попал в неловкое положение и попытался отказаться:

         — Я простудился, видите, как я вспотел? Сегодня у меня что-то не получается, — сказал он дрожащим голосом.

         — Перестань, — взмахнул рукой тамада, — не ищи повода, чтобы отказаться, все равно не получится! Как бы ни сел твой голос, он один стоит больше, чем десять голосов Шамиля. Ты не видишь, он с утра нам уже надоел, — и тамада с улыбкой повернулся к Шамилю.

         Раздался восторженный гул – последняя шутка пришлась всем по душе. Сельчане хорошо знали характер этих обоих балагуров, которые не упускали ни одного случая, чтобы не подколоть друг друга.

         — Я хоть худо-бедно, но все же справляюсь со своим делом, — подал насмешливый голос Шамиль. – А от тебя нет никакого толку!

         Все дружно рассмеялись, но никто не собирался оставлять Амара в покое.

         — Давай, Амар, давай!..

          И Амар с разбитым сердцем затянул песню «Ветер Калани[10]». Его звонкий и красивый голос на этот раз звучал совсем по-другому: как-то надтреснуто, натянуто, а иногда так слабо, что казалось, вот-вот сорвется. Он пел и сам не чувствовал того, с какой нескрываемой болью звучит каждое слово в этой старой песне.

Дует студеный ветер Калани, студеный ветер,

Трубка в руках моего отца из ветки шиповника,

Кончик ветки из янтаря…

         Наступила мертвая тишина. Присутствующие застыли, боясь пошевелиться и нарушить то ощущение, которое нахлынуло на них с этим удивительным пением. Люди находились под большим впечатлением и, казалось, на какое-то время перестали четко осознавать, где именно находятся – на свадьбе или на поминках, – уж слишком сильна оказалась та печаль, которой был пронизан голос певца, и слишком тесно переплелись в нем два таких противоположных чувства, как скорбь и радость. Но грустных интонаций, увы, все же было больше, чем веселых, и, почувствовав это, Амар уже не стал продолжать и резко оборвал песню.

         Некоторое время все сидели молча, и только задумчивый голос руководителя свадьбы нарушил эту гнетущую тишину:

         — Ну и голос у тебя, Амар… Только сегодня он звучал уж слишком печально, не знаю, почему…

         Немного погодя всё снова вошло в привычную и естественную для праздника колею. Вновь воцарилось веселье, люди ели, пили, произносили тосты в честь друг друга, пели и танцевали. А под конец дали топаи[11] и разошлись по домам.

         Вечером снова раздались звуки дафа и зурны – это танцевал говянд.

         Как наказывал ему отец, Амар так и сделал: взял братьев и сестер и вместе с ними пошел на свадьбу. Но там задерживаться они не стали, и очень скоро вся семья вернулась домой.

         И только на следующий день деревню облетела весть, что вот уже второй день, как Джнди умер…

 

 

КРОВЬ-ТО У НАС ОДНА

(По рассказам моего тестя – Саиде Аслана)

 

 

         Шла Первая мировая война. Она пришла и проникла в каждую деревню, в каждое селение, расположенное на линии фронта между Россией и Турцией. Друг против друга поднялись не только государства, но и те народы, которые еще вчера были друзьями и добрыми соседями. Но самым ужасным было то, что курдский народ оказался разделенным на два лагеря: один был по одну линию фронта, другой – по другую. И сложилось так, что курды, хоть и поневоле, но все же начали истреблять друг друга.

         В тот день русские войска и группы армян-добровольцев отбили у турок большую деревню. Тайо и Худо воевали в одном из таких армянских отрядов, и когда деревня была взята, они вместе с остальными солдатами рассыпались по всем улицам и закоулкам, проверяя, не осталось ли нигде вооруженных людей, способных оказать сопротивление. Немного побродив по опустевшей деревне, Тайо и Худо наконец остановились около одного дома на окраине. Дверь дома была настежь открыта, и оба, осторожно оглядываясь, вошли внутрь. Дома никого не было. Все двери комнат тоже были отворены, все, кроме одной небольшой двери.

         — Что это за дверь? – спросил вполголоса Худо у товарища и кивнул в ту сторону.

         — Не знаю, — пожал плечами Тайо и прикладом винтовки ударил по двери. Дверь не поддалась. Оба удивленно посмотрели друг другу в глаза, и у каждого мелькнула мысль, что тут что-то не то.

         — А ну-ка, подержи, — и Худо протянул Тайо свою винтовку, потом немного откинулся назад и так сильно ударил ногой по двери, что она сорвалась с петель и с грохотом ударилась об стенку. Худо забрал у Тайо свою винтовку и сказал:

         — Ты пока постой тут, а я пойду посмотрю, что там такое. Как только услышишь выстрелы, приходи мне на помощь.

         Худо, пригнувшись, вошел внутрь, а Тайо, держа винтовку наготове, застыл у порога.

         Внезапно изнутри раздался такой истошный крик, что Тайо, уже не дожидаясь выстрелов, кинулся на шум. Это был небольшой загон для ягнят, где, забившись в углу, дрожали от страха две молодые женщины. Худо же, опустив приклад своей винтовки на землю и держась за дуло, невозмутимо стоял посередине загона.

         — Умоляю вас, пожалейте, не убивайте нас, — с плачем сказала по-курдски одна из женщин.

         — Вы курдянки? – тоже по-курдски спросил у них Тайо.

         — Да, брат, мы курдянки, — ответила женщина и снова взмолилась: — Мы ваши пленницы, ради Бога, пощадите, не убивайте нас!

         Тайо и Худо в ответ промолчали. Обе женщины жались в углу, обняв друг друга, и со страхом смотрели на молодых людей. Их била такая дрожь, что первым не выдержал Худо:

         — Вся деревня убежала, а вы-то что остались?

         — Мы не дома были, а пошли в поле нарвать съедобной зелени, будь она проклята… Пока узнали, пока вернулись, наши уже убежали. А ваши войска уже входили в деревню… Мы еле успели пробраться сюда и закрыться изнутри, — ответила одна и крепче прижалась к другой.

         — Эх, сестра… — и Тайо невольно вздохнул, — нашли время идти за зеленью…

         — И не говори, брат.

         — Кругом такое творится… Человек точно зелень: что человеку голову оторвать, что луковице – никакой разницы.

         — Братья, а вы езиды? – осторожно спросила женщина.

         — Да, сестра, мы езиды, — ответил Тайо. – Какая разница? Кровь-то у нас одна. Хорошо еще, что мы первыми вас нашли.

         — И не говори, брат. Даже страшно подумать, что было бы с нами, будь на вашем месте чужие… Но даже если нам и суждено умереть, уж лучше быть убитыми от рук своих…

         — Никто вас и пальцем не тронет, сестренка, — поспешил перебить женщину Тайо. – А мы тут на что? Как же наша честь, наша совесть? Будьте спокойны: мы позаботимся о вас как о родных сестрах, не сомневайтесь!

         Услышав последние слова, обе женщины переглянулись и с явным облегчением вздохнули. Они уже не дрожали и перестали испуганно жаться друг к другу. Вдруг одна из них робко шагнула вперед и подошла к обоим парням. За ней последовала вторая. Остановившись перед ними, женщины кинулись было в ноги Тайо и Худо, но те, застигнутые врасплох этим проявлением порыва благодарности, отпрянули назад.

         — Что вы делаете, сестры? – возмутился Тайо, — зачем гневите Бога? Слыханное ли дело, чтобы езид допустил, чтобы курдянка встала перед ним на колени? – и, шагнув к ним, помог обеим подняться. – Вставайте, вставайте, сестренки, мы ведь не гявуры.

         Обе женщины поднялись, и одна из них воскликнула:

         — Да превратится камень в сыр под вашими ногами, братья! Да сопутствует вам удача и успех, — и, подняв руки к небу, как в молитве, произнесла: — Господи, помоги этим людям, облегчи их путь, сделай так, чтобы они живыми и здоровыми вернулись к себе домой.

         Женщина готовы были продолжать поток своих благословений, но Тайо поспешил прервать их вопросом:

         — Ну, а теперь скажите, кто вы, чьи дочери?

         — Я невестка Гасе Мсте, меня зовут Пери. А это дочь Гасе Мсте, ее зовут Казе. Но, простите, как вас зовут, из какой вы деревни?

         — Меня зовут Тайо, Тайое Аслан. А его зовут Худо, Худое Мамо. Мы оба из деревни Дузгечи.

         Все четверо разговорились, и очень скоро их диалог стал таким непринужденным, что со стороны могло показаться, что беседуют между собой братья и сестры. От прежнего напряжения и испуга обеих женщин не осталось и следа.

         — Вы, наверное, проголодались, сестры, — сказал Тайо. – Я пойду раздобуду вам что-нибудь поесть, а вы оставайтесь здесь. Не бойтесь, Худо покараулит вас снаружи, чтобы все было спокойно.

         — Нет-нет, брат Тайо, мы не голодны, — затараторила Пери и взмолилась: — Ради Бога, не оставляй нас одних, нам ничего не нужно!

         — Я же сказал, что Худо остаётся, он и позаботится о вас. Не волнуйтесь, сестры, мы не допустим, чтобы с вами что-то случилось. Отвечаем головой! А вы оставайтесь здесь и ждите меня.

         Тайо и Худо взяли свои винтовки и вышли. Обе женщины остались одни.

         — Может, они нарочно тянут время и только и ждут наступления темноты, чтобы с нами расправиться? – со страхом и вполголоса спросила Казе у Пери.

         — Ты что, совсем с ума сошла? – так же шепотом ответила Пери. – Если бы они хотели расправиться с нами, зачем бы им понадобилось тянуть время? Кого бы они испугались – нас, что ли? Что захотели, то и сделали бы с нами, — и Пери окончательно рассердилась. – Неужели ты не видишь, что это благородные люди? Подлости и обмана в них нет, это сразу чувствуется. Забыла, как они вполне искренне говорили нам: «наши сестры», «сестренки»? Как у таких людей может быть плохое на уме? Ты совсем ничего не соображаешь. Если бы у тебя хоть немного была голова на плечах, мы бы сейчас не попали в такое положение. Я не хотела идти за этой проклятой зеленью в поле, но ты меня заставила. Вот иди и расхлебывай теперь все это…

         Пери говорила, а Казе молчала, потому что знала, что виновата. А еще ее терзал страх: шутка ли – две молодые женщины попали в руки двум молодым парням, и неизвестно, чем это все закончится. Но, с другой стороны, слова Пери как будто звучали вполне убедительно.

         — Ну, что молчишь? – после небольшой паузы тихо спросила Пери.

         — А что мне сказать? – ответила вопросом на вопрос растерянная Казе.

         — Как ты думаешь, они нас освободят?

         — Откуда мне знать?

         — Если они нас освободят, куда нам идти, чтобы найти наших? Мы же не знаем, куда убежала вся семья.

         — Пусть сначала освободят нас, а уже потом будем решать, что делать. А пока мы в их власти, — сказала Казе и глубоко вздохнула. – Представляешь, как сейчас переживают наши… Может, если узнают, что мы в деревне, придут сюда нас искать?

         — Ты соображаешь, что говоришь? Деревня сейчас в руках врагов! Как они придут сюда и станут нас искать? Ты совсем как ребенок…

         — А если Тайо и Худо не вернутся? – почти беззвучно спросила Казе. Пери немного подумала и сказала:

         — Нет, мне кажется, они вернутся. Они ведь сами сказали. Зачем им нас обманывать? Да и не обманщики они. Видела, как они хорошо знали и говорили: «Кровь-то у нас одна». А ведь как нам с тобой повезло, что нам встретились эти парни-езиды. Не дай Бог, если бы вместо них оказались гявуры, что тогда было бы с нами?

         — Ой, не говори, даже страшно подумать, — ответила Казе и вся съежилась.

         Обе женщины еще долго шептались и обсуждали свое непростое положение, несколько раз переходя от сомнений к надежде и вновь впадая в отчаяние. И так продолжалось до тех пор, пока дверь загона не открылась и внутрь не зашли Тайо и Худо. Пери и Казе тут же поднялись и в напряженном ожидании сжали руки.

         — Сидите, сестры, сидите, — поспешил сказать Тайо и опустил на земляной пол небольшую котомку. – А это вам немного еды. Вы поешьте спокойно, а мы будем снаружи. Только не беспокойтесь, мы далеко не уйдем и вас одних не оставим. А вечером посмотрим, что будем делать. Бог велик, того и глядишь, какой-нибудь выход подвернется, так что не отчаивайтесь. Ну, мы пойдем, а вы спокойно ешьте. Мы снаружи.

         Тайо и Худо вышли во двор.

         — Ну, и что теперь нам делать? – спросил Худо у Тайо.

         — Как это что делать? – не понял его Тайо.

 

        1  2  3

 

 

 

НЕУТОМИМЫЙ  ДЕЯТЕЛЬ

КУРДСКОЙ  ЛИТЕРАТУРЫ  И  КУЛЬТУРЫ

 

          

                  С Амарике Сардаром мы односельчане и друзья детства. Наша дружба продолжилась и в Ереване: это были те далекие годы, когда мы были студентами, и довольно длинный период работы в различных структурах и организациях, когда мы оба трудились на поприще курдской литературы и культуры. Но пришло время, и настал тот день, когда независимо от нашей воли, вернее, вопреки ей, нам пришлось расстаться, и расстояние в тысячи километров сделало практически невозможными и наши встречи, и какую-либо совместную работу. Однако, как далеко мы бы ни находились, обоюдный интерес к делам друг друга и стремление быть в курсе всех последних событий не ослабевает и не идет на убыль. Когда мне удавалось раздобыть очередной экземпляр газеты «Рйа таза», которая благодаря его неимоверным усилиям как редактора, после долгого перерыва вновь начала выходить в свет, причем уже на латинице, а также если в мои руки попадали его новые книги, я облегченно вздыхал и говорил сам себе: «Слава Богу, мой товарищ жив и к тому же продолжает творить и трудиться. Как хорошо, что в такое тяжелое время наша литература и культура в Армении все еще живы». Совсем недавно я получил через одного моего знакомого изданную в Ереване книгу Амарике Сардара «Свадьбу сыграли дважды», которая представляет собой сборник его рассказов и повестей, переведенных на русский язык. К сожалению, она попала в мои руки с большим опозданием, и я с болью это обнаружил, когда раскрыл ее и прочитал аннотацию. Оказалось, что она была опубликована в 2005 году и ее выход в свет был специально приурочен к юбилею автора – 70-летию Амарике Сардара. Я почувствовал себя безмерно виноватым перед моим товарищем, что такая знаменательная дата прошла мимо меня незамеченной, тогда как мои статьи и очерки, посвященные юбилеям очень и очень многих наших литераторов и деятелей культуры, были своевременно написаны и без опоздания опубликованы. Амарике Сардар внес значительный вклад в курдскую литературу и культуру, он горячий патриот своего народа, человек признанный и с большим именем. Но как бы широко ни был известен данный факт, А.Сардар достоин того, чтобы о нем узнали поподробнее, особенно за пределами Армении, на исторической родине – в Курдистане, а также среди многочисленной курдской диаспоры. Русская пословица гласит: «Лучше поздно, чем никогда», и, руководствуясь этой логикой, я решил – как бы ни было поздно, но я непременно напишу и опубликую статью, посвященную жизни и деятельности своего друга. Помимо того, что написанное мною принесет мне немалое моральное удовлетворение и успокоит сердце, оно, что более важно, несомненно, придется по душе моему старинному другу и, может, даже вдохновит его на создание новых художественных произведений. Ведь недаром наши мудрецы говорили: «Хорошее слово – весна для сердца».

                  А теперь, после такого пролога, можно более подробно остановиться на событиях, касающихся жизни, работы и творчества Амарике Сардара.

          

*  *  *

 

                  Известный писатель, журналист, литературовед, переводчик и общественный деятель Амарике Сардар (по официальным документам – Амарик Даврешович Сардарян) родился 8 февраля 1935 года в селе Курдский Памб (ныне Сипан) Апаранской (теперь – Арагацотнской) области Армении в бедной семье.

                  Амарик был еще ребенком, когда его отец Давреше Сардар ушел на войну с нацистской Германией и не вернулся с фронта. Все заботы и тяготы, чтобы поднять и воспитать единственного сына, легли на плечи его матери Сейра Худо. Несмотря на голод 40-х годов и всяческие лишения, она не только поставила сына на ноги, но и сделала все, чтобы он учился. После окончания семилетней школы в своей деревне Амарик продолжил учебу в средней школе, которая находилась в деревне по соседству, — Алагязе. Закончив и ее, в 1954 году он отправляется в столицу Армении, в далекий, незнакомый и чужой ему Ереван, чтобы получить высшее образование. И это было отнюдь нелегко, потому что в тот год конкурс был довольно высок. Но способный Амарик, привыкший прилежно заниматься под светом керосиновой лампы до глубокой ночи, прошел этот конкурс и стал студентом историко-филологического факультета Педагогического института им. Х.Абовяна. Большая нужда, в которой жила мать, не позволяла ей каждый месяц посылать сыну деньги, и если только иногда ей удавалось продать на базаре несколько ягнят, то на вырученную сумму она могла лишь купить и послать ему что-нибудь из одежды и обувь. Основная же надежда Амарика была на стипендию, но и те гроши, которые давало государство, и то не все тратились на пропитание. По меньшей мере, половина этих денег уходила на покупку книг. Вот так, по-разному, иногда впроголодь, и прошли все пять лет его учебы, и в 1959 году Амарик с честью окончил институт. Три месяца он проработал в средней школе в селе Алагяз, где преподавал армянский язык и литературу, а также курдский язык и литературу. И поскольку в курдском и армянском обществе его уже знали как грамотного человека и с большими творческими способностями, Амарика пригласили на работу в редакцию курдских радиопередач из Еревана. Сперва он работал диктором, а затем стал заместителем заведующего курдским отделом. По тем же причинам, которые указаны выше, в 1962 году ему предложили работу в редакции курдской газеты «Рйа таза», которая издавалась в том же городе: сначала он занимал должность переводчика, затем его назначают заведующим отделом культуры и писем, после этого ответственным секретарем, а далее – заместителем главного редактора. Заметим, что в то время курдская газета была официальной – органом ЦК КП Армении, Верховного Совета Армянской ССР и Совета Министров Армении. Поэтому должность Амарика считалась довольно высокой и авторитетной.

                  Год крушения Советского Союза – 1991 – стал для курдской литературы и культуры самым тяжелым и трудным, особенно для курдских изданий. Подобно другим советским республикам, Армения также вышла из состава СССР и стала независимой. Именно тогда все субсидии и расходы на курдскую культуру и издания, которые прежде выделялись и оплачивались государством, разом были прекращены и потребность в «Рйа таза» как в официальной газете для нового руководства Армении отпала. Как раз в то сумбурное и непростое время (1991 год) Амарике Сардар и взял на свои плечи этот тяжкий груз – стал главным редактором газеты. С большими трудностями, преодолевая многочисленные препятствия, при помощи доброжелателей и спонсоров-патриотов, а позже и при поддержке руководителей Южного Курдистана газета продолжала издаваться почти 15 лет – газета, которая стала символом литературы, культуры и прессы курдов не только Армении, но и всего Советского Союза. Амарике Сардар проработал главным редактором газеты до 2006 года и в том же году по состоянию здоровья вышел на пенсию.

                  Кроме трудностей, связанных с изданием газеты, на плечи редакции и в особенности ее редактора легла еще более серьезная проблема. Во время правления бывшего президента Армении Левона Тер-Петросяна в курдской общине республики произошел раскол, вернее, был внесен раскол, который разделил эту общину на два лагеря – курдов-мусульман и курдов-езидов. Его инициатором были некоторые лица из нашего народа и политика армянских националистов, молчаливо поддерживаемая новым руководством республики. В создавшейся ситуации некоторые армянские националисты, такие как Гарник Асатрян и Егия Наджарян (в особенности следует отметить последнего), показали себя как открытые и откровенные враги курдской интеллигенции и курдского народа в целом. А целью было то, чтобы при помощи разницы в вероисповедании поднять друг против друга курдов-мусульман и курдов-езидов, точнее – разделить их и заставить последних идентифицировать себя как отдельный народ и дистанцировать от всего курдского. Для реализации этих планов также было необходимо нейтрализовать и сломить курдскую интеллигенцию, которая в большинстве своем состояла из курдов-езидов и выступала за единство нации. В связи с этим националисты стремились добиться того, чтобы езиды, проживающие в Армении, не считали себя курдами, а их язык, литература и культура стали бы называться не курдскими, а езидскими, как бы парадоксально это ни звучало. В этой тяжелой ситуации курдская интеллигенция Армении оказала данному течению серьезное сопротивление, создав структуру под названием Совет курдской интеллигенции. После отъезда в Москву первого председателя Правления Шакрое Мгои в 1994 году Амарике Сардар возглавил эту организацию. И как редактор газеты, и как председатель Правления Совета курдской интеллигенции Амарике Сардар со своими соратниками и друзьями стал вести тяжелую, серьезную, смелую и подчас связанную с большим риском борьбу против вышеуказанных сил: путем встреч с населением, собраний Совета и особенно публикаций в газете.

                  Бросив взгляд на тогдашнюю ситуацию в Армении, полную неразберихи, хаоса и даже анархии, можно убедиться в том, что Амарике Сардар со своими единомышленниками и товарищами показал настоящий пример патриотизма и героизма.

                  Образно выражаясь, в конце ХХ – начале ХХI века Амарике Сардар стал одним из столпов, на которые пала тяжесть крыши здания курдской культуры, и одним из защитников сохранения слова «курдский» не только в отношении курдского языка и культуры, но и как названия определенной части нашего народа.

                  Несмотря на тяжелые условия и непростые обстоятельства того времени, он продолжал литературную и журналистскую деятельность и не дал потухнуть своем таланту и тем способностям, которые проявились еще в середине прошлого столетия.

                   Амарике Сардар известен прежде всего как писатель, который внес бесценный вклад в курдскую прозу. Его произведения, основанные на реальных событиях, так естественно передают всю жизненную правду, что в определенной степени могут считаться документальными. Начиная с 50-х годов ХХ века, их стали передавать по курдскому радио и особенно часто публиковать на страницах газеты «Рйа таза» и в армянской прессе. Амарике Сардар последовательно и не спеша начал выходить за рамки журналистики и постепенно перешел к созданию произведений художественной литературы. Особенно плодотворно он стал творить в жанре рассказа и миниатюр, наполнив их глубоким внутренним содержанием.

                  В 1974 году в Ереване вышел первый сборник рассказов Амарике Сардара под названием «Рука матери» и сразу привлек внимание читателей. За ним последовала его вторая книга «Было уже поздно» (1979) и третий сборник «Голос сердца» (1985). Все три книги были изданы на курдском языке. В 2005 году в Ереване был опубликован сборник переведенных на русский язык некоторых произведений А.Сардара «Свадьбу сыграли дважды». Это был подарок главе семьи и заботливому отцу, преподнесенный членами семьи к его 70-летию. Перевели произведения любящие дочери – Лейла, Нуре и Заре Сардаряны. Сборник был также дополнен предисловием, которое написала дочь Нуре. Это хорошее дело по праву может считаться достойным подражания и похвалы. Перед нами редкий и уникальный случай, когда в наш век наша курдская молодежь, выросшая в городе и живущая в условиях, фактически оторванных от естественной и родной языковой среды, владела бы курдским языком в такой степени, что могла бы переводить произведения художественной литературы на иной язык. Это и яркий пример того, что наш писатель Амарике Сардар внес еще один важный вклад в данную сферу – он подготовил себе достойную смену и даровал курдской литературе и культуре необходимые и достойные кадры, взращенные в своей же семье.

                  В 2006 году в Ереване была опубликована очередная книга писателя на курдском языке под названием «Наша деревня». Через год, в 2007 году, Амарике Сардар подарил своим читателям еще один сборник своих рассказов и повестей в переводе на русский язык, который называется «До каких пор?». Переводила с курдского дочь писателя Нуре Сардарян. Затем, в 2008 году в Ереване вышел уже седьмой по счету сборник рассказов на курдском языке под названием «Жажда жизни». В трех последних книгах, кроме рассказов и повестей, опубликованы отрывки из неоконченного романа писателя «Путь моих предков». Скоро читателей ждет еще один  новый сборник произведений любимого писателя. В своем почтенном возрасте А. Сардар полон энергии и творческих планов. Мы с нетерпением ждем от него новинок и в особенности публикации его воспоминаний.

                  Произведения Амарике Сардара включались практически в каждый номер ежегодно издаваемой антологии курдской поэзии и прозы «Новая весна», а впоследствии ставшей выходить под новым названием «Весна», которая издается в Ереване с 1980-х годов. Рассказы писателя были включены также и в школьные учебники курдского языка и литературы.

                  Кроме переводов на русский язык, произведения Амарике Сардара также были переведены и на армянский язык и изданы в армянской прессе, а также за пределами Армении.

            С 60-х годов Амарике Сардар стал известен и как видный литературовед. Его многочисленные статьи, посвященные анализу произведений современной курдской поэзии и прозы, а также различным вопросам и проблемам, стоящим перед курдской литературой и культурой, постоянно публиковались на страницах газеты «Рйа таза» и других газет и журналов, выходящих в Армении.

                 Что касается деятельности А.Сардара как журналиста и публициста, то общее число  его статей и комментариев (последние передавались по радио) превышает тысячу. Они печатались в «Рйа таза», а также, пожалуй, во всех газетах и журналах, издаваемых в Армении на армянском и русском языке.

                  Амарике Сардар искусный и опытный переводчик. Его перу принадлежит перевод с армянского и русского на курдский язык нескольких политических книг. Но наиболее значимым вкладом Амарике Сардара в этой области являются его переводы художественных произведений армянских писателей, в которых повествуется о жизни курдов или фигурируют курдские персонажи. В 1972 году в Ереване отдельной книгой вышел перевод А.Сардара на курдский язык повести армянского писателя, друга курдского народа и одного из первых редакторов газеты «Рйа таза» Грачья Кочара «Тоска». В связи со 100-летием со дня рождения великих армянских поэтов О.Туманяна и Ав.Исаакяна соответственно в 1970 и 1977 годах в Ереване были изданы на курдском языке сборники их избранных произведений. Одним из составителей и переводчиков, а также автором предисловий к обоим сборникам был Амарике Сардар. Кроме того, он перевел на курдский язык рассказы армянских, русских, западноевропейских и азиатских писателей, и этих публикаций на страницах газеты «Рйа таза» так много, что я затрудняюсь назвать даже приблизительное их количество. Несомненно, такими своими высококачественными переводами Амарике Сардар обогатил курдскую литературу.

                  Велики и значимы заслуги А.Сардара и в области развития курдского радиовещания в Ереване. Он перевел на курдский язык ряд пьес армянских писателей, и подготовленные им радиокомпозиции хранятся в фонде радио. Амарике Сардар был также соавтором нескольких радиопьес и, кроме того, сыграл много актерских ролей в курдском радиотеатре.

                  Плодотворная деятельность Амарике Сардара не оставила в стороне еще один пласт, без которого невозможно поступательное развитие курдской литературы, – это редактирование и работа над словом. Под его редакторством были изданы десятки книг курдских писателей и ученых. Как грамотный и знающий филолог, он обтачивал каждое слово и выражение, не говоря уже о его строгой приверженности и даже определенной педантичности в вопросах соблюдения правил правописания, с которыми не всегда «ладили» те авторы, чьи работы он редактировал.

            Как бы ни был огромен вклад А. Сардара в курдскую журналистику, для меня он прежде всего мастер художественного слова, мастер прозы, который блестяще пишет в жанрах рассказа и новеллы. Кто хочет представить себе и хорошо узнать, какой была курдская деревня в середине ХХ века со всеми ее пережитками и менталитетом, мировосприятием простых сельчан, обычаями и традициями, бытом и материальной культурой, пусть прочтет произведения Амарике Сардара. Основное содержание его рассказов – это жизнь деревни и ее жителей, которую он пропустил сквозь призму своего писательского восприятия и представил на суд читателю. Его рассказы с их незабываемыми, яркими и мужественными персонажами чрезвычайно интересны. Амарик любит каждого из них и более того – поневоле заставляет и своего читателя проникнуться к ним симпатией и тоже полюбить их. И поскольку свое детство и юность он провел в деревне, где всё, даже сама атмосфера пропитана духом фольклора, его произведения, особенно диалоги, просто изобилуют пословицами, поговорками и фразеологизмами. Именно благодаря этому все его персонажи и выглядят так реалистично и убедительно.

         По моему мнению, новелла А. Сардара «Мы пошли на мельницу» является шедевром нашей художественной прозы. Данное произведение не оставляет у читателя никаких сомнений в том, что события, о которых идет речь, действительно имели место. Самое главное – это то, что писателю настолько удается заинтересовать читателя, что у него складывается ощущение, будто он сам наряду с рассказчиком (т.е. автором) является очевидцем всего происходящего. Именно в этом и заключается сила художественного слова и мастерство писателя.

           Деятельность Амарике Сардара как писателя и журналиста по достоинству была оценена со стороны государственных структур и организаций. Еще с 1965 года он стал членом Союза журналистов СССР, а впоследствии Республики Армения. А в 1986 году был удостоен почетного звания Заслуженный журналист Армении. А.Сардар дважды был делегатом съездов журналистов СССР, которые проводились в Москве. За активную и плодотворную работу в области прессы в 1980 году был награжден Почетной грамотой Президиума Верховного Совета Армянской ССР. С 1995 года Амарике Сардар член Союза писателей Армении.

         Несколько лет назад горячий патриот, сердце которого было полно тоски по родине предков, посетил Федеральный Курдистан в составе Ирака и был окрылен его успехами и расцветом. Об этом он поведал в своих замечательных путевых заметках, которые были опубликованы на страницах газеты «Рйа таза». Но самым главным и важным было то, что все увиденное им стало мощным стимулом для его писательского пера и толчком, способствующим продолжению в этом почтенном возрасте творческой деятельности и тем самым развитию курдской литературы и культуры. Ведь этот пласт при сложившихся условиях Армении, где остро ощущается  дефицит курдской интеллигенции, как никогда нуждается в таких трудящихся на ниве духовной культуры энтузиастах, как он. И мы надеемся, что, несмотря на свой возраст, Амарике Сардар с его глубокими, богатыми знаниями и большой житейской мудростью еще порадует своих читателей, свой народ новыми произведениями.

                В заключение хотелось бы отметить место Амарике Сардара в истории курдской литературы Армении. С полной уверенностью можно сказать, что он стал одним из плеяды курдской интеллигенции второго поколения, которая с начала 50-х годов взяла на себя все бремя ответственности за развитие курдской литературы в Армении, плеяды, известной нам по именам Микаеле Рашида, Ферике Усыва, Шкое Гасана, Саиде Ибо, Смое Шамо, Карлене Чачани, Аскаре Бойика, Рзалие Рашида, Шамси и многих других.

         Мне остается добавить лишь то, что мы, его читатели, желаем Амарике Сардару крепкого здоровья и ожидаем от нашего любимого писателя новых замечательных и интересных произведений.

 

 ВАЗИРЕ  АШО,

 курдский писатель, Бельгия, Брюссель.

 

 Газета «Хабат»,

орган Демократической партии Курдистана (Ирак),

19-20 октября 2008 г., №№ 3000, 3001.

 

              P. S. В то время, пока мы, друзья-товарищи по перу известного курдского писателя, журналиста, литературоведа и переводчика Амарике Сардара,  готовились достойно отметить его 75-летие, в его жизни произошло одно важное событие, ставшее причиной необычайной гордости за него и побудившее нас отметить его славный юбилей с еще большим воодушевлением. А произошло вот что: от Международного Биографического центра (Кембридж, Англия) Амарике Сардар получил поздравительное письмо, подписанное директором центра Николасом С. Лоу, в котором говорится следующее:

          

              «Дорогой г-н Сардар!

    Мы Вас поздравляем. Каждый год Исследовательский и редакционный департамент Международного Биографического центра (МБЦ) исследует много тысяч биографий из различных источников для включения в наши известные справочники и рассмотрения нашей Программой Вознаграждений. Несколько избранных – это те люди, которые, по нашему мнению, внесли достаточно существенный вклад в их области, оказав влияние на местном, национальном и международном уровне. Вы один из тех выдающихся вкладчиков. Вы путем Ваших постоянных усилий поддержали стандарты достойного вознаграждения. Поэтому Вас как замеченного и выдающегося профессионала в Вашей области рассмотрели и выдвинули на признание Международным Биографическим Центром. Ратификация этого назначения Правлением Вознаграждений сейчас завершена, и поэтому я имею большую честь назвать Вас в качестве члена Международного Биографического Центра».

          Далее из этого письма А. Сардар узнает, что было принято решение включить его имя в специальный каталог за 2009 год в категории «Ведущий профессионал мира». Также Амарике Сардару сообщается, что «Вы имеете право на памятные изделия – отличительную и лимитированную медаль Ведущих профессионалов мира, разработанную нашими производителями регалий для мировых монархий, и на красочный сертификат, напечатанный в полном цвете на лучшей пергаментной бумаге».

          Без всякого сомнения, я могу сказать, что эта высокая и почетная награда – знаменательное событие, которым может гордиться курдский народ и в особенности каждый из нас, курдских интеллигентов. И зная, какой  огромный вклад внес Амарике Сардар в курдскую культуру, лично я не был очень сильно удивлен фактом этого награждения и присвоения ему звания Ведущий профессионал мира.

         По правде говоря, лучшей кандидатуры нельзя было бы и найти! Ведь не зря говорится: «Золото на земле не останется».

 Перевод с курдского. 

 

 

НОВЫЙ СБОРНИК АМАРИКЕ САРДАРА

НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ

 

         

        Весной 2013 года Ереване вышла в свет очередная книжная новинка известного курдского писателя, журналиста, переводчика, публициста и общественного деятеля Амарике Сардара под названием «В ту ночь…». Это уже третий по счету сборник его произведений в переводе на русский язык (первые две книги – «Свадьбу сыграли дважды» и «До каких пор?» – были изданы в 2005 и 2007 годах).

        Сборник «В ту ночь…» весьма богат с точки зрения представленных в нем литературных жанров: в него включены рассказы, повести, воспоминания, миниатюры, юмористические и философские зарисовки, а также 3 главы из неоконченного романа писателя «Путь моих предков» («Месть», «Бегство» и «В новой Члкани»).

        Темы произведений также разнообразны и в целом характерны для писательского кредо А.Сардара: жизнь курдской деревни, отношения между людьми, нравы и обычаи курдов, конкретные исторические и памятные события,  тонкости человеческой психики, взаимоотношения индивида с природой и миром животных и т.д.

        Читатель, как ранее знакомый с творчеством Амарике Сардара, так и тот, кто будет читать его впервые, найдет для себя в новой книге писателя немало интересного: рассказы построены на увлекательном сюжете и с настолько ярко описанными сценами, что создается ощущение реальности событий. Произведения пронизаны тонким лиризмом, метким юмором, житейской мудростью и простой и понятной оценкой действиям своих героев.

        Сборник «В ту ночь…» предваряет развернутое и интересное предисловие о жизни и творчестве А.Сардара,  написанное известным курдским писателем и историком Вазире Ашо (Бельгия).

        А.Сардар выражает благодарность Титале Хано (Киров, Россия) за финансирование издания данного сборника, а также выражает свою признательность Ишхану Мироеву (Москва) за содействие в публикации.

        Составителем и переводчиком является дочь писателя Нуре Сардарян (Нура Амарик). Редактором и корректором сборника стала младшая дочь А.Сардара Заре Сардарян (Зара Амарик).

        В книге 408 страниц. Выпущена в свет издательством ВМВ-Принт. 

 

Нуре САРДАРЯН (Нура Амарик)

         

 

         Для того чтобы у читателя создалось более полное представление о необычной книжной новинке, ниже приводим предисловие А.САРДАРА на русском языке, переведенное Нуре САРДАРЯН.

 

 «ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!

  

         Я родился и вырос в деревне и хорошо знаю ее жизнь. До сих пор речь моих односельчан звенит у меня в ушах, и каким замечательным был этот язык! Он был усыпан образцами народного творчества, и я, еще с малых лет ежечасно и ежедневно впитывая это богатство, вырос под его влиянием. Вот откуда у меня тяга и любовь к нашему фольклору. Я до сих пор не могу забыть, как мы, деревенские ребятишки, устроившись в углу комнаты нашего односельчанина Мирое Каро (бывшее село Памб, теперь Сипан), слушали многочисленные истории взрослых, собиравшихся по вечерам в том гостеприимном доме. А рассказывалось там многое: от самых разных в жанровом плане произведений народного творчества до занимательных историй про волков и прочих интересных вещах. Я хорошо помню, как несколько вечеров подряд в том доме Ашое Ути рассказывал историю «Маме и Зине», и я находился под сильным впечатлением от услышанного. Мы росли и воспитывались в духе нашего народного творчества.

         Как я уже сказал, еще с малых лет мне полюбился наш фольклор. Поэтому с конца 50-х – начала 60-х годов я начал собирать и записывать некоторые образцы народного творчества, в особенности пословицы и поговорки, идиомы, арго и т.д. До настоящего времени я нигде их не публиковал, и в течение всех этих лет они хранились в моем личном архиве.  Те пословицы и поговорки, которые я сегодня представляю моим читателям, были записаны мною еще в те годы, и я не исключаю того, что некоторые из них могли быть также в свое время собраны и записаны, но уже другими людьми, занимающимися устным народным творчеством. Однако я не сравнивал накопленные мной материалы с уже опубликованными сборниками и представляю их читателям в том виде, в каком записал их в те годы. Хочу также заметить, что, к сожалению, некоторые собиратели ошибочно преподнесли читателям в качестве пословиц и поговорок много выражений, фраз и простых речевых оборотов, принятых в нашем языке. 

         Кроме пословиц и поговорок  в моем сборнике опубликованы также идиомы и образцы арго. Их я также слышал в деревне и там же и  записал.

         В нашем языке идиом великое множество, и они разнообразны. Их следует отличать от фраз. К сожалению, до сих пор их собиранию не уделялось достаточно внимания, и нередко их путали с фразами, однако, по моему мнению, они отличаются друг от друга. Идиомы представляют собой большой интерес и очень полезны как в плане изучения вопросов нашего языкознания, так и истории, этнографии, психологии и менталитета нашего народа. Они также нуждаются в серьезном научном исследовании, и я хотел тем самым создать определенную основу для последующих работ в этой области.

         Насколько мне известно, до сих пор никто также не уделял внимание такому жанру, как арго (так называемому «секретному языку»).  Однако я считаю, что это один из интереснейших, но малоисследованных вопросов нашего языкознания, и глубоко убежден в том, что если его образцы  подвергнутся серьезному научному анализу, то смогут дать ответ на многие вопросы нашей лингвистики.

         Я намеренно опубликовал в данном сборнике названия деревьев, животных и т.д. Прежде всего я хотел, чтобы эти названия и понятия не были утеряны, и к тому же они представляют собой отражение быта нашей деревни и передают специфические особенности, присущие нашему языку. К сожалению, в настоящее время в понимание тех предметов и явлений вкралось много ошибок, что не соответствует законам нашего языка. Поэтому, кто хочет хорошо знать наш язык, должен уделить большое внимание разговорной речи наших неграмотных или полуграмотных сельчан, потому что именно у них язык остался наиболее чистым и неискаженным.

         Я также включил в этот сборник названия некоторых родов и племен нашего народа. Правда, в данной области отдельными авторами была проведена большая научная и общественная работа, но я сознательно перечислил записанное мной, учитывая то, что некоторые из них могли быть упущены и таким образом выпасть из поля зрения тех, кто занимается этими вопросами. Мне кажется, и я в этом уверен, что мой список, в свою очередь, послужит дополнением к имеющемуся перечню названий наших родов и племен. Кстати, замечу, что во время сбора этих сведений я стремился письменно зафиксировать  названия родов и племен не только езидов, но и мусульман.

         Я также отдельно записал и выделил те имена собственные, которые можно считать исконно нашими, национальными. Это особенно ярко проявляется в категории женских имен у езидов. Отмечу, что в наш язык и нашу культуру вошло очень много восточных имен, которые далеки от нашего национального духа и понимания. Я же отдельно выделил те имена собственные, которые исконно курдские, имеют курдские корни, понятны каждому курду и имеют свое значение. Привлекает внимание также тот интересный факт, что у нашего народа есть такие имена собственные, которые обозначают другие нации, как, скажем, Герман, Урус, Фарыз, Гурдже, Татар и т.д.

         Конечно, я далек от той мысли, что материалы, собранные в данном сборнике, могут считаться полными и не нуждающимися в дополнении. Отнюдь! Работы по сбору подобных сведений должны быть продолжены. Я же сделал то, что мог, и мною двигало желание подать этой книгой пример и чтобы наша интеллигенция обратила внимание на данные вопросы. И я буду очень рад, если эта работа найдет свое продолжение, и надеюсь на то, что мой сборник будет полезным как простым читателям, так и будущим исследователям. 

         Отмечу также и то, что я сознательно не использовал алфавит Бадырхана, потому что он не отражает всех фонетических особенностей нашего языка, а без них верное произношение представленных в настоящем сборнике материалов не представляется возможным. 

         И в заключение мне хотелось бы пояснить, почему я назвал этот свой сборник «K’eşkûl» («Кашкул»). Я знаю, что одна из книг Джалиле Джалила называется «K’eşkûla kurmancî» («Кашкула курманджи»). Правда, названия близки, но содержания отличаются друг от друга. Как известно, в народе говорят, что у Дервиша Баба была своя сума (кашкул), куда он складывал все, что ему подавали люди. За день в ней собиралось много всякой всячины, и вечером, когда Дервиш Баба приходил домой, он опорожнял свою суму и принимался рассортировывать все, что ему удалось собрать за тот день. Вот так и я: разбирая свои записи, которые делал на протяжении многих лет, я почувствовал, что весь массив материалов подобен этой суме, этому кашкулу, и, готовя данный сборник к печати, я, подобно Дервишу Баба, распределил все по категориям и дал название каждой отдельной части. Правда, хоть это и «кашкул», но его содержимое отсортировано, распределено и систематизировано. 

 

Амарике САРДАР». 

 

 

НОВЫЙ СБОРНИК КУРДСКОГО ФОЛЬКЛОРА 

И ДРУГИХ ИНТЕРЕСНЫХ МАТЕРИАЛОВ

 

          Весной 2013 года в Ереване вышла в свет книжная новинка на курдском языке под названием «K’eşkûl» («Кашкул»), представляющая собой сборник фольклорных, лингвистических, этнографических, топонимических и других материалов, связанных с бытом курдской деревни.

          Собрал и записал материалы, а также написал к книге предисловие курдский писатель, журналист, публицист и переводчик Амарике САРДАР. Сборник подготовила к печати Нуре САРДАРЯН (Нура Амарик).

          А.Сардар начал собирать эти материалы еще с конца 50-х-начала 60-х годов прошлого века.

          Сборник состоит из следующих разделов:

 

• курдские пословицы и поговорки,
• толкование нескольких пословиц,
• прибаутки,
• идиомы курдского языка,
• арго в курдском языке,
• названия курдских родов и племен,
• исконно национальные  имена собственные (мужские и женские),
• наименования стран и народностей, ставшие у курдов именами собственными,
• названия полевых трав и бахчевых культур,
• названия деревьев,
• названия животных, птиц и насекомых,
• из жизни животных.  

          В предисловии отмечается: «Конечно, я далек от той мысли, что материалы, собранные в данном сборнике, могут считаться полными и не нуждающимися в дополнении. Отнюдь! Работы по сбору подобных сведений должны быть продолжены. Я же сделал то, что мог, и мною двигало желание подать этой книгой пример и чтобы наша интеллигенция обратила внимание на данные вопросы. И я буду очень рад, если эта работа найдет свое продолжение, и надеюсь на то, что мой сборник будет полезным как простым читателям, так и будущим исследователям». 

          В книге 148 страниц. Выпущена в свет издательством ВМВ-Принт.

 

Нуре  САРДАРЯН (Нура Амарик). 

• Pêşgotin (E.Serdar)
• Mesele û met’elok
• Şirovekirina çend mesela
• Mijûlî
• Îdîomê zimanê k’urdî
• Argo nava zimanê meda
• Êl, qebîl û berekê  me
• Xalis navê k’urdî
• Navê mileta çawa navê merya
• Navê p’incar’a çolê, kûltûraê çandî û bostana
• Navê dara
• H’eywanet, teyrede, bih’ok
• Ji emrê h’eywanet

 

 

NAVEROK

 

Emerîkê Serdar – ronakbîrê xwedîyê keda mezin (Tosinê Reşîd)
 

 

GOTAR

 

Nema  vekirî  şayîr  Qaçaxê  Miradr’a

Min  çira  dest  ji  şayîrtîê  kişand?

Veçêkirina  folklora cimeta kurda ji  alîê  nivîskar  û  şayîrêd  ermenyada

Kitêba,  ku  teze  ronayî  dîtye

Tebyet  nava  lîtêratûra  kurdaye  sovêtîêda

Çend  pirs  derheqa krîtîka lîtêratûraêda

Nîşandayîna  dostya  cimetêd  ermenya  û  kurda nava  lîtêratûra  ermenyaye  klasîkda

Çend  gilî  derheqa  aşiqê  hizkirîda

Dengbêjê  roê

Çend  gilî  derheqa  tercma  bedewetîêda

Têma  Şerê  Wetenîêyî  mezin  nava lîtêratûra  kurdaye  sovêtîêda

Xebateke  ulmîye  qîmetbilind

Blûr … ji  firindê

Xwestina  me –  xwendevana

Dik’a  artîst  —  dewrane

Bibîne  û  bîr  neke

Nîgara  kulfeta  kurd  nava  lîtêratûra  ermenyaye  sovêtîêda

Pêşdaçûyîna  lîtêratûra  kurdaye  sovêtîê

T’u  cara  ji  bîra  min  naçe…

Lîtêratûra  bi  kurdî  tercmekirî

Rêjîsyorê  cahil

Dewlemendtya  meye  miletîê

Rohilatzanê  mezin

Navê  şayîr  naê  bîrkirinê

Te’va  helbesta  rûsî

Ulmdar  û  merî

Bilindaya  ç’îê  dûrva  tê  k’ivşê

Ewledê  cimeta  xwe

Şêx,  hêdî  bajo!..

Cinê  nav  me,  yanê  pozê  xwe  neke  nava  şuxulê  olk’a  me

Kurd  li  Ermenîstanê

Nivîskar  û  şuxulk’arê  kurdî  mexlûqetîêyî  e’yan

Nema  vekirî… Cemal  Sadaxyanr’a

Merî,  bajarvan,  rewşenbîr

Nema  vekirî  Têmûrê  Xelîlr’a

Ewledê  şîrh’elal

Ulmdar  û  rewşenbîrê  bi  herfa  mezin

Ger’ek  li  Kurdistana  aza

Qanatê  Kurdo

Melle  Meh’mûd  Bayazîdî

Cegerxwîn

Hejar

E’bdulleh  Goran

H’usêyn  H’uznî  Mûk’rîanî

Abovyan  û  cimeta  kurda

Rewşenbîrêd  ermenî  derheqa  kurda  û  çanda  wanda

7  roja  li  Têhranê

Xebera  xweş  bahara  dilane

Deweta  me.  Min  ew  çawa  dîtye

Dengbêjê  weten,  evîntîê  û  tebyetê

Xwestina  meye  heq  înkar  kirin

Wezîrê  Eşo  70  salîye

Nema  vekirî  serokkomarê  Amêrîkaê  birêz  Corc  Bûşr’a

 

HEVPEYVÎN

 

Ewqas  derd  û  kul  hene…

“Rya  Teze”  ewledê  mine,  ez  ewledê  “Rya  Teze”-me!

Tîpên  elfabeya  kurdî  kêmin!

 

 

PÊŞGOTINÊN PIRTÛKA

 

Nivîskar  û  merivh’izê  mezin

Casimê  Celîl

Pismamê  meyî  h’izkirî

Xêrxazê  cimeta  meyî  mezin

Qaçaxê  Mirad

 

 

СТАТЬИ  И  ИНТЕРВЬЮ

 НА  РУССКОМ  ЯЗЫКЕ

 

Судьбы переселенцев из Курдистана

«Чтобы в армянском парламенте курды имели своего депутата»

Не плюй в колодец …

И  ответили ему народы любовью …

Амарике Сардар о тернистом пути «Рйа таза»

Письмо в редакцию

Первый художественный фильм о курдах

Амарике Сардар: «Нам не хватает национального самосознания»

Online интервью

Правила жизни Амарике Сардара

 

 

 

 

EMERÎKE SERDAR –

RONAKBIRÊ XWEDÎYÊ KEDA MEZIN

         

         

        Kurdên Yekîtîya Sovyêta berê, bi taybetî kurdên Ermenistanê, çiqwas jî bi jimara xwe ve ne pir bûn, lê dîsan jî karibûn îmkanên heyî ji bo bi pêş ve birina ziman, wêje û çanda kurdî bi kar bînin. Ji nav wan gelek kesên navdar derketin ku yek ji wan rojnamevan, nivîskar, werger û rexnegir Emerîkê Serdar e (Emerîkê Dewrêş Sardaryan).

        Emerîkê Serdar 8 ê Sibatê, sala 1935 an li gundê Pampa Kurda (niha Sîpan) navça Aparanê, komara Ermenistanê di malbeteke kurdên êzdî de ji dayîk bûye. Cîhe em bîr bînin, wekî ew gundê bakûra çîyayê Elegezê usan jî nivîskar Fêrîkê Ûsiv, Wezîrê Eşo û Ezîzê Cewo (Korda Mad) dane gelê me.

        Hê şeş salên Emerîk temam ne bibûn, gava bavê wî, Dewrêşê Serdar dibine Cenga Niştimanîyê Mezin û ew di şêr de şehîd dibe.  Û barê xwedî kirina kurê tayê tenê dikeve ser milê dayka Emerîk, Seyra Xudo. Wan salên nangiranîyê, tunebûnê, li wî gundê serê çîya ku mêra nikaribû neferê xwe xwedî bikin, Seyra Xudo bi zorekê karibû kurê xwe fira bixe. Mirov dikare bêje zarotîya Emerîkê di tunebûn, hejarîyê de derbas dibe. Lê wê hejarîyê Emerîk ne şikênand, wî xwend û çawan dibêjin ‘bi xwîdana enîya xwe’ bû yek ji ronakbirên kurdên sovyêtê, yê herî naskirî.

        Emerîk dibistana seretayî li gundê xwe, ya navîn li gundê Elegezê temam dike û dû re dikeve fakûlta dîrok-fîlologîyê, înstîtûta Ermenîyaye Perwerdeyê, ya bi navê Xaçatûr Abovyan û sala 1959 an înstîtûtê bi rûspîtî temam dike. Ew berê li dibistana gundê Elegezê dibe mamostayê ziman û wêjeyê, hin ya ermenîya hin jî ya kurda. Lê Emerîk tenê sê mehan karê mamostatîyê dike. Ji ber ku êdî salên xwendkarîyê ew bi zên û zîrekîya xwe hatibû naskirin, zûtirkê bi vexwandina seroketîya beşa kurdî, ya radîyoya Yêrêvanê, ew li wê beşê, çawan spîkîk dest bi  kar dike û piştî demeke kurt dibe serokê parêke wê beşê. Sala 1962 an, bi vexwandina berpirsîyarê sereke, yê rojnama ‘Rîya Teze’ Emerîk di wê rojnamê de karê xwe, yê rojnamevanîyê didomînê. Rojname dibe mala wî ya duyemîn, ji sala 1962 an heta 2006 an ew di wir de kar dike. Ew ji karê werger dest pê dike, paşê wek serokê parê, sêkrêtarê berpirsîyar, cîhgirê berpirsîyarê sereke, heta sala 1991 ê dibe berpirsîyarê (rêdaktor) sereke. Ew ji 1991 ê heta 2006 an berpirsîyarê sereke, yê rojnama ‘Rîya Teze’ bû.

        15 salên rêveberîya Emerîkê Serdar, ji bo ‘Rîya Teze’ dijwartirîn sal bûn; sîstêm têk çûbû, aborî têk çûbû, alîkarîya hukumatê ne mabû, li komarê tunebûn bû û kesên destê alîkarîyê dirêjî rojnamê bikirana hema bêjî tune bûn. Lê dîsan jî ji Emerîk re li hev hat rojnama ‘Rîya Teze’ ser linga bihêle.

        Wan salên dijwar, gava gelekan ji me berê xwe koçberîyê, Emerîk li Yêrêvanê ma û nehîşt rojnama ‘Rêya Teze ‘ bê girtin û heta îro jî li Yêrêvanê dijî.

        Sala 2001 ê daxweza dilê Emerîke salên dirêj pêk tê, ew bi vexwandina serokê Yekîtî Niştimanî Kurdistan, Mam Celal, Kurdistana azad dibe mêvan, Lalişa Nûranî zîyaret dike. Cara duyemîn ew ji bo beşdarîya konfêransa ‘Kurdnasîya Rûsya’  Hewlêra paytext diqeside û di konfêransê de gotara ser ‘Rîya Teze’ pêşkês dike. 

        Eger em rojnemevanîya Emerîk ji gotarên wî dest pê bikin, ku di rojnama “Rîya Teze” de  salên xwendkarîyê çap bûne, usane Emerîkê Serdar bêtirî 50 salî xizmeta rojnamegerîya kurdî kirîye. Lê 47 salan wî wek rojnamevanekî profêsîyonal kar kirîye, rojnameveanî karê jîyana wî bûye. 

        Bi sedan gotar, şirove û rexneyên Emerîkê Serdar di rojnama ‘Rîya Teze’ de hatine çap kirin û li beşa kurdî, ya radîyoya Yêrêvanê hatine belav kirin. Gelek berhemên wî usan jî di media ermenî û rûsî de cîh girtine. Xwendevanên ermenî û rûs gelek caran hema bi gotarên Emerîk bi wêje û çanda kurdî re dibûne nas.

        Emerîkê Serdar ji sala 1965-a endamê Yekîtya rojnemevanê Ermenîstanê ye. Ew li komara Ermenistanê û ji tixûbê wê der rojnamevanekî naskirî bû. Sala 1980-ê ew ji bo bi pêş ve birina mediya komarê bi hurmetnema Seroketîya Sovêta Ermenîstanêye Tewrebilind tê rewakirinê, lê sala 1986-a ew hêjayî navê Rojnemevanê Komara Ermenîstanêyî emekdar dibe. Emerîkê Serdar du caran ji navê rojnamevanên Ermenistanê beşdarî kongirên Yekîtya Rojnemevanê Sovyêtê dibe, ku li bajarê Moskva dihatin bi dar xistin.

        Yekemîn berhemên Emerîke wêjeyî êdî salên xwendkarîyê di rojnama ‘Rîya Teze’ de çap dibin. Lê wî bêtir guh dida karê rojnamevanîyê û yekemîn berevoka kurteçîrokên wî ‘Destê dê’, tenê sala 1974 an çap dibe. Ew pirtûk ji alîyê xwendevanan de baş tê pejirandin, dengekî nû hatibû nav wêjeya kurdên sovyêt ku bi xwe re, şêwe û naveroka nû dianî. Heta rojên me jî kurteçîrok dimîne janra wêjeyîye hizkirî ji bo Emerîkê Serdar. Wî nav salên çûyî de bilî ‘Destê dê’ ev berevokên kurteçîrokan çap kirine: ‘Îdî dereng bû’(1979), ‘Dengê dil’ (1985), ‘Gundê me’ (2006) û ‘Hisreta emir’ (2008). Du pirtûkên ji kurteçîrokên Emerîk bi zimanê rûsî çap bûne. Kurteçîrokên berevoka yekemîn keçên wî Leylê, Nûrê û Zerê wergerandine, lê berevoka duyemîn tenê Nûrê (Nûra Emerîk Sardaryan).

        Bilî pirtûkên cihê berhemên Emerîkê Serdar usan jî di pirtûkên ji bo dersan û hejmarên almanaxa nivîskarên kurdan ‘Bahara teze’ de cîh girtine.

        Çiqwas jî Emerîkê Serdar ji sala 1959 an heta îro li bajarê Yêrêvanê dijî, lê mijara bêtirî kurteçîrokên wî jîyana gund e. Ew di berhemên xwe de dijwarîyên jîyanê bi teherekî zêndî tîne ber çavan. Emerîkê Serdar jîyana nivşa xwe, bi derd û kul, bi ketin û rabûn, bi şîn û şayan raberî xwendevanê kurd dike.

        Salên Cenga Cihanîyê ya Duyemîn, salên dû re, ku salên nangranîyê û tunebûnê bûn, ku Emerîk bi xwe di wê tunebûnê de jîya bû, tesîreke mezin ser wî hiştibûn û Emerîkê dûarôjê di berhemên xwe de gelek caran vedigere ser wan salan.

        Mijara dayîkê di berhemên Emerîkê Serdar de cîhekî hêja digre û ew mijar peykarekî hêja ye ji bo dayka Emerîk, Seyra Xudo.

        Emerîkê Serdar wergerekî jêhatî ye, wî bi wergerên xwe ziman û wêjeya kurdî dewlemend kirîye, nexş û nîgarên nû anîne nav wêjeya kurdî.

        Bi taybetî ji bo berhemên nivîskarên ermenî bigihîne ber destê xwendevanê kurd, Emerîkê Serdar karekî mezin kirîye. Divêt di vê pirsê de em berî gişkî wergera romana dostê gelê kurd Hraçîya Koçar ‘Hisret’ bîr bînin, ku usan jî wek radiyo-şano bi beşa kurdî ya radîyoya Yêrêvanê dihat belav kirin . Emerîk usan jî berhemên du mezinên wêjeya ermenîya Avêtîk Îsahakan û Hovhanês Tûmanîyan gîhandine ber destên xwendevanê kurd. Bi wergera wî gelek berhemên nivîskarên ermenî, rûs, avropî û asîyayî di rojnama ‘Rîya Teze’ de hatine belav kirin. Emerîkê Serdar usa jî gelek berhemên sîyasî ji zimanên ermenî û rûsî wergerandine zimanê kurdî û çap kirine.

        Em dikarin bêjin, wekî berî Emerîkê Serdar di wêjeya kurdên Yekîtîya Sovêtê de rexnegirî tune bû. Çawa kurdzan Tomas Boîs di pirtûka xwe “The Kurds”, de dinvîse, ku sala 1966-a çap bûye, rexnegirîya wêjeyê bal kurdên Yekîtîya Sovyêt ji Emerîkê Serdar dest pê dibe. Berî Emerîk eger ser pirtûkekê, yan berhemekê tiştek bihata nivîsar, tenê pesin dayîn bû. Lê Emerîk bi çavê pisporan berhem dinirxand, bi başî û serkevtinan re tevayî, kêm û kurtî dianîn ber çavan. Bi caran rexneyên Emerîk hişk bûn û ev yek ne bi dilê gelekan bû. Rexneyên Emerîk jimara xêrnexwazên wî zêde dikirin.

        Emerîkê Serdar di jîyana kurdên Ermenistanê, ya civakî û sîyasî de roleke mezin dilîst, bi taybetî gava bi navtêdan û seroketîya hinek rojhilatnas û sîyasetmedarê ermenî dest bi bizavekê bû, ku beşekî kurdên êzdî digotin em ne kurd in. Di rojnama “Rîya Teze’ de gelek gotar ser vê mijarê hatin weşandin, ji bo çareserkirina vê kêşeyê, Emerîk beşdarî gelek civîn û rasthatinên bi ronakbir û sîyasetmedarên ermenîya re dibû.

        Ji sala 1994-da Emerîkê Serdar serokê ‘Şêwra rewşenbîrên kurdên Ermenîstanê’ ye. Ew Şêwir sala 1992-a hatîye damezirandin û ji bo parastina mafên kurdan li Ermenistanê û xurt kirina pêwendîyên kurdên Ermenistanê bi kurdên dervayî Ermenistanê re kar û xebatê dike.

        Emerîkê Serdar jîyaneke dijwar derbas kir, dem hebûn, wekî wî serê xwe ber hinekan daxista, jîyana wî wê hêsantir bûya, lê wî danexist, wî dijwarîyên jîyanê bi serbilindî birin.

        Emerîkê Serdar yek ji baştirîn rojnamevanên kurdên sovêtê ye, eger ne yê herî baş, baştirîn rexnegir e, rexnegirîya rast di wêjeya kurdên sovêtê de ji wî dest pê bû.

        Emerîkê Serdar nivîskarekî naskirîye, ew di berhemên xwe de derdê dewranê tîne ziman û bi vê jî berhemên wî nêzikî dilê xwendevana ne. Tiştekî şabûnê ye, wekî pirtûkên wî  van salên dawî bi wergera rûsî jî çap bûne.

        Emerîkê Serdar piştovênî nûjenîyê, nifşên nû ye. Ez bawarim hevçaxên min û kesên ji min biçûktir, gişkan jî alîkarî û piştovanîya wî texmîn kirine. Yekemîn berhemên min çi ku belavkirina bi radîyoya kurdî, ya Yêrêvanê û çi çap kirina di rojnama “Rîya Teze” de, bi helanên Emerîkê Serdar bûne.

        Yekemîn wergera min bi hevkarîya Emerîkê Serdar bûye; me sala 1966 an çîroka Fêrîk Polatbêkov “Eskan” ji rûsî wergerand kurdî û di “Rîya Teze” de çap kir.

        Me çend salan bi hev re ji bo beşa kurdî ya radîyoya Yêrêvanê programa bi navê ‘Ensîklopêdîya Kurdî’ amade dikir.

        Eva pirtûka gotar û hevpeyvînê Emerîkê Serdar tiştekî teze ye nava weşanê kurdî de, îlahî ew bi du zimana ye (kurdî û rûsî). Em bawerin ewê nava dîroka wêjea kurdî de cîê xweyî layîq bigre.

         

 Tosinê  REŞÎD,

nivîskarê  kurd,  Avstralîa.

 

 

НОВЫЙ СБОРНИК АМАРИКЕ САРДАРА “BIJARE”

 

         Известный курдский писатель, заслуженный журналист Армении, критик, переводчик и общественный деятель Амарике Сардар около 50 лет проработал в области курдской журналистики. Его перу принадлежат сотни статей о курдской литературе и  культуре, а также актуальные и острые публицистические статьи. Они публиковались на страницах самых разных периодических изданий и передавалась по радио  на курдском, армянском, русском, арабском, персидском, турецком и других языках.

         Для того чтобы наиболее интересные материалы были собраны в едином информационном блоке, в 2011 году в Ереване (Армения) была подготовлена и выпущена в свет книга Амарике Сардара«BIJARE» («ИЗБРАННОЕ»). Это сборник избранных статей, интервью и предисловий писателя на курдском языке (на основе латинской графики). Небольшая часть сборника (10 наименований) – на русском языке.

         Книжная новинка, уже 8-ая по счету, появилась на свет при финансовой поддержке, оказанной заместителем председателя Демократической партии Курдистана (Ирак) Нечирваном Барзани. Автор также выражает благодарность советнику Кабинета министров Регионального правительства Курдистана Незету Салыху Омару, лектору университета Саллахеддина (Эрбиль) д-ру Ферушаху С. Хамаду, а также аспиранту Мухаммаду Амину Салеху (Харьков).

         Включенные в сборник статьи, интервью и предисловия (часть на курдском включает 61 наименование) охватывают период, начиная с конца 50-х годов прошлого века до наших дней. Их тематика весьма разнообразна: аналитические обзоры развития различных этапов курдской советской литературы, цели и задачи литературной критики, влияние фольклора на творчество курдских и армянских поэтов и писателей, вопросы художественного перевода, тема Великой Отечественной войны, курдские просветители, ученые, классики и современники курдской литературы, очерки о поездках (в том числе в Иракский Курдистан), открытые письма, доклады и пр.

         Масштаб охваченных тем, глубокое знание сущности и истории предмета, которому посвящен каждый конкретный материал, объективность, строгий аналитический подход к рассмотрению излагаемых фактов – все это делает материалы книги А. Сардара бесценным источником для всех тех, кто изучает историю курдской литературы (в том числе ее советский период), культуры, журналистики, общественно-политической жизни курдской общины в Армении советского и в особенности ее постсоветского периода. Кроме того, сами по себе статьи, интервью и предисловия представляют собой большой познавательный интерес для широкого круга читателей.

         Большинство статей, размещенных в соответствующем разделе сборника «Избранное», вышли в свет в газете «Рйа таза», где А. Сардар проработал с 1962 по 2006 год, а также в других периодических изданиях. Кроме того, раздел «Интервью» включает материалы, опубликованные в различных интернет-сайтах, а раздел «Предисловия к книгам» содержит написанные автором предисловия к вышедшим на курдском языке сборникам известных армянских классиков Ов. Туманяна, Ав. Исаакяна, Гр. Кочара, а также курдских писателей и поэтов Джасме Джалила и Качахе Мрада.

         Сборник «Избранное» предваряет подробное и интересное  предисловие, написанное курдским писателем Тосне Рашидом (Австралия).

         Сборник подготовила к изданию дочь А. Сардара Нуре Сардарян (Нура Амарик).

         В книге 343 страницы. Выпущена в свет издательством ВМВ-Принт.

Нуре Сардарян.